Любовь как в кино - Виктория Ван Тим Страница 4

Сижу в машине на парковке агентства и просматриваю хронику в «Фейсбуке». Шейн меня зафрендил, и теперь я могу просмотреть его страницу. Мама и Рен обновили свои статусы. У Рен: «Ребенок на борту!» – и целая лавина поздравлений и лайков. У мамы: «Говорит Патрисия Шоу: скоро я стану бабушкой!»

О моей помолвке – ни слова. Я, конечно, не объявляла о ней официально, и все же…

Делаю несколько глубоких вдохов, заталкивая поглубже эмоции, готовые вырваться на поверхность, и печатаю: «Рен и Грейсон, поздравляю!» Нужно показать, что я рада за них и являюсь частью их события. Даже если на самом деле я не часть их события, я рада за них.

Отключаю экран, кидаю телефон в сумку и спешу в офис, чтобы готовиться к презентации. Мне предстоит важная встреча с людьми из «Керидж-Хаус», желающими создать модный ресторан, где парочки будут проводить выходные. Ресторан – только часть более крупной компании, и Клайв, наш директор, нацелен получить их контракт целиком.

Если я справлюсь, Клайв обещает мне премию. Дополнительные деньги можно использовать на свадьбу, поскольку Брэдли намерен оплатить бо́льшую ее часть. Он из бедной семьи, и для него очень важно ни от кого не зависеть. Он даже не рассматривал возможность того, чтобы позволить моим родителям помочь, как они это сделали для Грейсона и Рен. Мне нравится в нем эта черта. К сожалению, для свадьбы она означает меньший размах и большую степень экономии.

Мне нужна премия, так что я должна перевоплотиться в женщину, настойчивую как… как Люси Келсон, персонаж Сандры Баллок из фильма «Любовь с уведомлением». Она умная, пробивная и сумела придумать решающий фактор для выбора из двух одинаковых на вид конвертов – попробовать их на вкус. Невероятно умная девушка. Она-то уж точно получила бы премию.

Пока иду, провожу мысленную проверку. Костюм и прическа годятся для образа: юбка-карандаш, белоснежная блузка, выпрямленные волосы. Роль я знаю назубок: представить три варианта концепции для эффективного запуска бренда. Надо сыграть свою роль так, чтобы они ухватились. Я должна быть умной, сдержанной, уверенной в себе.

Вхожу в офис, Клайв стоит возле моего стола. Я занимаю огромную открытую комнату вместе с другими дизайнерами из моей команды.

– Доброе утро, – говорю я, проскальзывая в кресло и включая компьютер.

Клайв разглядывает мой завал из бумаг и неодобрительно поднимает мохнатые брови. Да, беспорядок. Так выглядит рабочий процесс. И нечего брови задирать.

– Доброе утро. Надеялся еще раз посмотреть сегодняшнюю презентацию. – Он нервно постукивает рукой по бедру. – Хотел убедиться, что все учтено.

Клайв одет в черный костюм с белой рубашкой и кирпично-красным галстуком. Галстук – непременный атрибут каждой встречи с клиентом. Говорит, он приносит удачу. Будем надеяться, галстук сработает. Мне нужна эта премия.

– Проекты полностью готовы, – с преувеличенным энтузиазмом рапортую я. – Вчера вечером развесила их в конференц-зале.

Терпеть не могу его привычку просматривать материалы в последнюю минуту. Все равно уже поздно что-либо менять. Босс Люси Келсон никогда не сомневался в ее решениях. Правда, ее босс – Хью Грант. А Клайв больше похож на Говарда, персонажа его брата, только без лысины.

– Через полчаса, – произносит он, бросает взгляд на часы и уходит.

Не знаю почему, но Клайв как-то особенно беспокоится об этой сделке.

Это заставляет меня нервничать.

Захожу в компьютер и открываю «Фейсбук», чтобы посмотреть – вдруг за последние пять минут объявили о моей помолвке. Звучит знакомый сигнал, и выскакивает окошко чата. Наверное, Элли. Опускаю глаза…

И буквально подпрыгиваю на стуле. Это не Элли.

Шейн Беннет: Привет, Кенсингтон!

Он никогда не называл меня ни Кенз, ни Кензи. Всегда только Кенсингтон, и мне нравилось, как мое полное имя звучало в его устах. Замираю, бессмысленно уставившись на его имя и иконку. Прошло столько лет, и все же…

Я буквально чувствую его присутствие.

Чувствую его.

Ладно, дышим. Все в порядке. Просто коротко поздороваюсь и скажу, что мне надо бежать. Выпрямляюсь в кресле, ставлю ноги на пол, решаю быть сдержанной и независимой. С особенной тщательностью, словно сочиняю литературный шедевр, печатаю шесть букв и жму клавишу Enter.

Кензи Шоу: Привет.

Шейн Беннет: Отлично выглядишь.

Отлично выгляжу? Не отвечаю. Тупо пялюсь на его слова. Челюсти сжаты, глаза вытаращены.

Шейн Беннет: Снимки на работе отличные, но мой любимый – тот, что с краской в волосах.

Он просматривал мои альбомы?

Быстро прокручиваю свои фотки и нахожу деловые, все такие профессиональные и идеальные. Брэдли они нравятся, он говорит, я выгляжу на них на миллион баксов. Опускаюсь ниже и нахожу тот, о котором писал Шейн. На нем я сижу перед холстом, с кистью в руке, с краской на лице, а волосы, собранные в два хвостика, забрызганы желтым и голубым.

Надо будет поменять фотку профайла на ту, где я с Брэдли на летней вечеринке у бассейна в доме моих родителей. Мы там смеемся и дурачимся. Плюс на большинстве фотографий он без рубашки, и видно, что он накачан.

Шейн Беннет: Еще здесь?

Кензи Шоу: Работаю. Готовлюсь к важной презентации.

Печатаю так, будто мы постоянно общаемся и между нами никогда ничего не было. Хотя чувства бурлят, словно кто-то накачал их углекислым газом и взболтал словно бутылку. Откуда он взялся? С чего ему вздумалось со мной пообщаться? Сижу на краешке стула и недоуменно смотрю на экран. Сердце бьется где-то в горле. Безумие какое-то.