Наследница царицы Савской - Индия Эдхилл Страница 4

Казалось, пути из дворца в храм не будет конца. И все же Билкис вышла на широкую, освещенную солнцем площадь у главного входа в храм. Там ее, как и всех просителей, приветствовала жрица:

– Добро пожаловать в дом нашей Матери, дитя. Что привело тебя сюда?

Последняя возможность передумать, отказаться от выбранного пути. Но Билкис уже произносила ритуальный ответ:

– Я пришла в поисках мудрости.

– Многие приходят в поисках мудрости, – сказала жрица. – Тебе больше ничего не нужно?

– Я пришла ради будущего.

– Будущее само найдет тебя. Это все, что тебе нужно?

– Я пришла ради себя.

Жрица поклонилась и отступила. Билкис прошла вперед, за порог первого сада удовольствий.

Великий Храм богини Аллат состоял из семи чертогов, по кругу опоясывавших центр. Внешний чертог – обитель отдыха и любви – состоял из окруженного стенами дворика. Розы наполняли воздух своим ароматом. Фруктовые деревья росли вдоль дорожек, причудливо змеившихся по саду удовольствий. Идущие этим приятным путем в конце концов снова оказывались у входа, увидев из всех чудес храма лишь этот милый тенистый сад.

Многие в большем и не нуждались.

«Если бы только я могла этим довольствоваться». Но она выбрала другой путь и не собиралась сворачивать.

Она спокойно прошла по саду во второй открытый для всех двор и миновала его соблазны, по-прежнему не останавливаясь. Затем – третий двор, и вот уже остались позади все радости простых смертных. Молясь, чтобы смелость не покинула ее, Билкис посмотрела на первую преграду, отделявшую внешний храм от загадок, скрытых в его центре.

«Перед ней все равны». Сквозь золотистую пелену покрывала Билкис видела ворота и охранявшего их стража. Первые из семи ворот, которые следовало пройти по дороге к богине, были украшены позолотой и драгоценностями. Цельный слоновий бивень, покрытый резьбой, служил засовом.

– Что тебе нужно? – спросил жрец, охранявший ворота.

– Войти.

Все ответы она давно выучила наизусть. Когда-то она думала, что с того дня, как на голову ей возложили корону, произносить их вновь не придется.

– Входить следует кротко и смиренно. Готова ли ты оставить безрассудство и гордость у этого порога?

– Да, – ответила Билкис.

– Тогда отбрось их и входи.

Царица наклонилась и сняла позолоченные сандалии, которые затем вручила стражу. Тот с легким поклоном принял их. Он поставил сандалии на полку, где виднелась еще дюжина пар обуви. Потом страж отодвинул засов из слоновой кости и распахнул ворота.

– Входи кротко и смиренно, и пусть тебе откроется искомое.

Сердце колотилось. Она прошла в ворота. Здесь по-настоящему начинался ее путь. Отсюда повернуть назад она уже не могла. Богато разукрашенные створки захлопнулись, оставив ее лицом к лицу с тем, что они скрывали.

«Я прошла первые ворота. Конечно, это самое сложное». Первые ворота, первые из семи, которые предстояло миновать. Каждые следующие означали приближение к сердцу богини, каждые избавляли от одной из оболочек смертного мира.

Идущим во Внутренний Покой следовало оставить на каждом пороге украшение или одежду. У первых ворот снимали обувь, чтобы проситель шел в главное святилище босиком.

У вторых ворот Билкис расстегнула пояс и вручила полоску из переплетенных золотых и серебряных нитей жрецу, молча ожидавшему у створок, выложенных гладкими нефритовыми пластинами.

Ожерелье у третьих ворот, браслеты у четвертых. Изысканные золотые сережки в виде лучистых солнечных дисков – у пятых. На шестом пороге она расстегнула платье. Тяжелый шелк скользнул по ее телу и с тихим шелестом опустился вниз. Она осторожно переступила через мягкую ткань и пошла дальше.

Теперь на ней осталось лишь покрывало богини, которое защищало ее до седьмых ворот. Там ей предстояло отказаться от этой последней иллюзии.

Ее окружала полная тишина. Сам воздух казался тяжелым и мягким, словно теплый мед. Теперь следовало очистить разум от страха и желаний, и Билкис чувствовала, что это не удается. «В первый раз у меня получилось лучше. И во второй. Что со мной не так, почему сейчас не выходит?»

«Ты сама знаешь. Сейчас все слишком серьезно. Если у тебя не получится, Савское царство падет».

У седьмых ворот из гладко отполированного ладанного дерева в роговом обрамлении не было стражей, требовавших символов ее женственности. Здесь ей предстояло пройти одной.

Она воздела руки под покрывалом и сняла с головы украшенный драгоценными камнями обруч. Словно радуясь освобождению, покрывало опустилось в ладони, скользнуло по спине и легло у ног сияющей лужицей. Посмотрев на сброшенное покрывало, она разжала пальцы, и обруч упал на смятую ткань. Теперь от Внутреннего Святилища ее отделяли только ворота из дерева и рога.

Теперь она, такая же просительница, как и все остальные, могла предстать перед богиней. Положив руку на засов, она открыла седьмые ворота.

На нее хлынул свет. Она двинулась вперед, во Внутреннее Святилище богини. Там не было идолов и статуй, воплощавших златокожую Солнечную Царицу. Лишь внутренний двор. Круглые позолоченные стены и теплый янтарный пол под ногами. Резкий свет полуденного солнца лился во двор. Стены ярко сияли. В этом круге огненного света стояли только богиня и просительница, и все, что происходило дальше, оставалось между ними.

Золотой свет горел так ярко, что Билкис зажмурилась. Она не опустилась на колени и не стала произносить свою просьбу. Солнечной Госпоже не требовались слова, чтобы понять, что лежало на сердце ее земной дочери. Билкис пришла слушать, а не говорить.

Невыносимо тяжело стоять и ждать. Превратиться в чашу, которую Аллат наполнит, если захочет. Здесь, в обители чистого и яркого света, ничто не могло спрятаться и скрыться в тени. Она стояла перед богиней обнаженная и не могла ничего утаить.

И от себя она не могла ничего утаить.

Это пугало ее даже больше, чем нагота под взглядом лучистых глаз Аллат. И, хотя она уже дважды стояла в этом круге золотого света, сегодня ее охватил особенно сильный страх, словно теперь она заглянула в вечность.

«Нельзя бояться. Нельзя отчаиваться и спешить. Следует ждать».

Ждать и очиститься от всех мыслей, страстей и желаний. Даже самые праведные устремления следовало превратить в терпеливую покорность.

«Жди. И доверься Аллат». Разве стоило приходить, сомневаясь в ответе богини? «Загляни в свою душу. И ты поймешь, где и почему ошиблась. Загляни в свою душу, Билкис».

Звучал ее собственный голос, напоминая, зачем она здесь. И Билкис покорно устремила свой взгляд внутрь. Ее разум искал ответа. «Ты знаешь, что следует сделать. Почему ты боишься?»

Потому что поражение стоило слишком дорого. И расплачиваться предстояло не ей, а всем, кто придет следом. «Если я проиграю, кара падет на Савское царство, а не на меня».