Ванильный вкус поцелуя - Кэтрин Спэнсер Страница 4

— А пломбир с фруктами и орехами повысит тебе настроение? — весело спросила Стефани, подводя его к столику уличного кафе.

— Наверное, — хмуро буркнул сын.

Она заказала два мороженого и разложила карту достопримечательностей на столе, стараясь подыскать что-нибудь интересное для мальчика.

— А что, если сегодня покататься в карете, запряженной лошадьми? Здорово, правда?

— Наверное. — Саймон начал лениво бить сандалией о ножку стола.

— А если покататься на кораблике?

— Если хочешь.

Маленькая вазочка с цветами на столе опасно закачалась. Удержав ее, Стефани попросила:

— Пожалуйста, прекрати!

— Что прекратить?

— Бить по столу. Это действует на нервы, и ты уронишь цветы. Лучше ешь.

Мальчик недовольно посмотрел на мороженое, быстро таявшее в стеклянной вазочке.

— Мне оно не нравится, в нем какие-то кусочки.

— Это просто засахаренные фрукты.

Саймон размешал все ложкой, положил немного в рот и сморщился. Чуть погодя опять раздался стук.

— Я же просила тебя! — резко воскликнула Стефани.

— Я не хотел, мама, — испуганно пробормотал он, — извини.

Боже, зачем она только согласилась приехать сюда? Даже не зная, что встретит здесь Матео, Стефани была уверена, что примирение семьи обречено на провал.

— Я ведь стараюсь для тебя, Саймон, — улыбнулась она. — Не мог бы и ты помочь мне, проявляя чуть больше интереса?

— Да, хорошо, мама, — уныло ответил сын. Стефани снова углубилась в карту. Внезапно она почувствовала, что за ними наблюдают. Женщина медленно подняла голову и сразу заметила Матео, стоявшего на другой стороне улицы возле «фиата».

Мужчина пересек дорогу и остановился около их столика. Стараясь не выказывать смятения, Стефани спросила:

— И как давно ты за нами следишь?

— Всего пару минут. Сначала я не был уверен, что это ты, и решил подойти поздороваться. — С безукоризненной учтивостью он пожал руку Саймона. — Buon giorno, signer. Добрый день, синьор. Меня зовут Матео, а ты, должно быть, Саймон. Тебе нравится гостить на Ишиа?

— Нет, — решительно ответил мальчик. Матео рассмеялся и без приглашения опустился на стул рядом со Стефани.

— Мне нравятся люди, которые твердо знают, чего хотят. Итак, что привело вас сюда?

— Мы туристы, — хрипло сказала Стефани, против воли возбуждаясь от его близости. — Мы приехали посмотреть достопримечательности.

Взглянув на Саймона, который грустно ковырял мороженое, Матео произнес:

— Как видно, вы оба не слишком довольны времяпровождением.

— Внешний вид может быть обманчивым, — заметила она. — Мы просто решаем, куда пойти дальше.

— А вы разве не знаете, что единственный путь увидеть лучшие места, это обратиться к местному гиду?

— Спасибо, у нас очень хорошая карта. Нам не нужен гид.

— Обязательно нужен. То, что вы видите здесь, можно увидеть в любом уголке Италии. А вам нужен кто-то, кто знает каждый дюйм этого особенного острова, чтобы он показал вам, где сражались рыцари и держали пленников в подземелье. — Он бросил заговорщический взгляд на Саймона, который смотрел на него с неприкрытым интересом. — Вы хотите побывать в замке, синьор?

— В настоящем?

— Si, signer! В самом настоящем!

— Здорово! — Саймон восторженно повернулся к Стефани. — А можно, мама?

— Вряд ли, дорогой. Уверена, у синьора де Лука есть дела поважнее.

— Вовсе нет, — весело возразил Матео. — Синьор де Лука уже сделал все свои дела, и теперь он свободен.

Заметив досаду и разочарование на лице сына, Стефани смягчилась. Вряд ли осмотр замка будет угрозой тайне, о существовании которой знала лишь она.

— Что ж, если ты действительно уверен, что мы тебе не помешаем.

— Совершенно уверен, — ответил Матео тоном истинного мачо. — Мне доставит особое удовольствие сделать так, чтобы вы запомнили этот день.

Стефани в этом не сомневалась, глядя на его безупречный вид: белая рубашка подчеркивала бронзовый загар, синие брюки облегали крепкие бедра. Черные, как ночь, волосы; длинные густые ресницы. Сглотнув, она отвела взгляд.

— Ну что, Стефани, договорились?

— Договорились.

— Buono, хорошо! Я найду такси, пока ты закончишь свое мороженое.

— Такси? — Женщина посмотрела на «фиат», все еще стоящий на другой стороне улицы. — А разве это не твоя машина?

По его лицу скользнула легкая улыбка.

— Нет, Стефани, сегодня я приехал не на машине, я приехал на пароме.

— Ты хочешь сказать, паром ходит от самого Сент-Анджело? Жаль, что я об этом не знала. Мы с Саймоном каждый день ездили на автобусе, и ему это немного наскучило.

Матео сильнее сжал губы, стараясь не улыбнуться. Заметив это, Стефани спросила:

— А что здесь смешного?

— Абсолютно ничего. Я улыбаюсь, глядя на тебя, вот и все.

— Почему?

— Потому что в то время как другие видят перед собой очень красивую и опытную женщину, я вспоминаю далекое лето и девчонку, искреннюю и смешливую.

Да, тогда ей было весело. Только очень недолго. За летом последовала бесконечная, полная слез зима!

— Не заблуждайся и не думай, Матео, что я та прежняя, недалекая девчонка, которая самостоятельно не может ни в чем разобраться.

Его веселье внезапно исчезло.

— Я так никогда не думал, — серьезно произнес он. — А если ты так считаешь, то тебе предстоит еще узнать меня получше.

Матео был сама деликатность. Большую часть прогулки он относился к ней с небрежной учтивостью и предпочел направить свой основной интерес, не говоря уже об обаянии, на ее сына. И Стефани почему-то расстроилась, что ей отвели второстепенную роль.

— Я помогу тебе с итальянским, — пообещал он Саймону, когда они все втроем втиснулись на заднее сиденье маленького такси. Всю дорогу Матео учил его простым фразам, чтобы мальчик смог сказать их хорошенькой официантке, которой они заказали пиццу, когда остановились перекусить в маленьком ресторанчике в порту.

Саймон оказался прекрасным учеником.

— Grazie, спасибо, — проговорил он, когда девушка поставила перед ним высокий стакан с фруктовым соком.

— Prego, le mio piccolo signer. Пожалуйста, мой маленький синьор. — Она широко ему улыбнулась.

— Мне кажется, она поняла, что я сказал! — гордо прошептал мальчик, после того как она отошла к другому столику.

— Мне кажется, она влюбилась в твои красивые голубые глаза, signor Саймон, — пошутил Матео.