Сказка для двоих - Кира Буренина Страница 4

Светлана была единственным, поздним и желанным ребенком. Родители любили ее самозабвенно, но старались не баловать. Девочкой она росла общительной, живой и любознательной, поэтому родительские наставления об ответственности и чувстве долга порой бывали излишне усердны. Их усилия не пропали даром.

В школьные годы классная руководительница Светланы без устали повторяла ее матери: «Ваша дочь весьма ортодоксальная девица, для жизни это — большой минус». Но потом, когда Лана уже была студенткой филфака МГУ, ее «ортодоксальность» больше вызывала уважение, чем неприязнь. Сокурсники знали, что к Светлане всегда можно обратиться за помощью, она и в долг даст, и уладит щекотливые вопросы с деканом факультета. Отличные оценки, общественная работа, подруги, поклонники — все давалось Светлане легко.

В университетской характеристике значилось, что Аркатова является ленинской стипендиаткой, обладает повышенным чувством ответственности, работоспособна, честна, пользуется несомненным авторитетом в среде однокурсников.

Еще на первом курсе Светлана влюбилась в Валеру Ковалева, общепризнанного факультетского красавца. Высокий, темноволосый, он был неплохо сложен, но в его облике преобладала не мужественность, а изящество и порочность. Больше похожий на итальянца, этакого героя-любовника, чем на среднестатистического гражданина Советской страны, он смотрел на мир темными, словно греческие маслины, глазами. Валера был приветлив, общителен, но при необходимости умел держать дистанцию. Родители Валеры работали во Внешторге и постоянно привозили сыну из загранкомандировок модные фирменные вещи. В друзья к нему набивались не только ребята со своего курса, но и постарше. Поговаривали, что Валера потихоньку фарцует: продает джинсы, куртки, сигареты, зажигалки, рубашки. Что он находил в этом занятии, никто не понимал, ведь денег у него всегда было достаточно. Когда как-то раз Светлана спросила его об этом, он лишь небрежно ухмыльнулся, мол, риск — благородное дело. «Это спекуляция — благородное дело?» — возмущаясь, допытывалась Лана. Однако серьезных ссор из-за рискового увлечения Валеры между ними не возникало. Обаяние Валеры побеждало все: и внушенное Светлане в детстве «спекулировать — нехорошо», и ее собственное недоумение, и неприязнь некоторых однокурсников.

Светлана и Валера сблизились не сразу. Это произошло скорее всего благодаря обычным, проверенным веками женским хитростям, к которым почти бессознательно прибегала Лана. Всегда выходило так, что Светлана оказывалась рядом с Валерой в нужный момент и всегда была рада прийти на помощь: написать курсовую, посидеть вместе в библиотеке, готовясь к экзаменам, угостить чашкой горячего шоколада в любимой ими «Шоколаднице». Делала она это мило и ненавязчиво, и Валера привык видеть сокурсницу рядом, а вскоре стал приглашать ее на свои знаменитые на весь университет вечеринки. Постепенно Светлана стала замечать, что под привычной бравадой Валеры скрывается неуклюжая и наивная сентиментальность. Помнится, еще ее поразило, как важно для Валеры выступать в роли хлебосольного хозяина, который рад всем, кто переступил порог его дома.

Перед защитой диплома Валера сделал ей «предложение. Это было долгожданным и все равно неожиданным событием для Светланы.

— Почему же ты все-таки выбрал меня? — допытывалась она у Валеры, теперь уже ее жениха.

Этим же вопросом задавались все девчонки от первого до пятого курса филфака, они фыркали и щурили завистливо глаза, когда сияющая от счастья Лана проходила мимо. Но какое ей было дело до факультетских кумушек, которые находили удовольствие лишь в стряпне очередной сплетни и беспрерывном перемывании косточек всему и вся, ведь она выходила замуж!

— Так почему ты выбрал меня? — не унималась Светлана.

— Я привык… — смущался Валера. — Я просто, наверное, привык к тому, что ты всегда рядом… Клянусь честью! Привык рассчитывать на твою помощь… Знаешь, мне просто страшно, когда я думаю, что вот закончим мы пятый курс… И что? Тебя уже больше не будет?

Родители Валеры приютили молодую пару, выделив им комнату в своей трехкомнатной квартире. Теперь Светлана жила в доме сталинской постройки у станции метро «Аэропорт». Вся квартира была обставлена старинной мебелью из карельской березы. Мебель едва достигала половины стен. Сделано это было намеренно, потому как выше на стенах размещалась великолепная коллекция картин — мастера русской школы конца XIX — начала XX века. Отец Валеры начал собирать коллекцию, когда был еще молодым сотрудником МИДа. Правда, в то время коллекция эта состояла всего из нескольких полотен, перешедших к нему по наследству от тетки, да и наиболее ценными из них были картины Корзухина, Перова и небольшой этюд Айвазовского. Благодаря необъяснимой случайности несколько скромных произведений этих художников оказалось и у его будущей жены, молодой начинающей переводчицы скандинавских языков. Когда они поженились, совместная коллекция уже тянула на небольшое частное собрание картин. Вот тогда Ковалев-старший и начал серьезно заниматься пополнением своей коллекции. Стены столовой, комнату Валеры, спальню самих Ковалевых озарил теплый уютный блеск золоченых рам. Картины Ковалевы подбирали тщательно. Новое произведение должно было вписаться в интерьер, сохранив при этом то настроение, которое уже было создано в комнате другими картинами.

Светлана любила атмосферу дома свекра и свекрови, но все-таки была рада переехать в однокомнатную квартиру в Свиблове, которую приобрели Ковалевы-старшие для молодой семьи.

После окончания университета Светлана поступила секретарем-переводчиком в маленькую немецкую фирму. Валера же долго не мог найти себе подходящего места, переходил с одной работы на другую, а поступив по протекции отца в МИД, не проработал там и года.

— Ну не могу я сидеть на одном месте с девяти до шести как привязанный! — оправдывался он перед отцом. — Скучно мне там!

Чтобы чем-то занять себя, Валера окончил курсы «Интуриста» и стал разъезжать с туристами по Средней Азии, Уралу и Украине. Обычно он брал только западников, у них легче было приобрести модные шмотки и парфюмерию, которые он потом успешно сдавал за рубли. Светлана уже давно закрыла глаза на это и не пыталась перевоспитать мужа. А Валера продолжал свой небезопасный бизнес уже не ради риска, а для того, чтобы купить продукты, косметику, лекарства. В стране наступили голодные времена, полки магазинов были пусты, и самые незатейливые вещи порой приобретались за баснословные суммы. Жизнь, такая простая и понятная раньше, менялась на глазах, а Валера Ковалев не желал этого признавать. По-прежнему вечерами в однокомнатной квартирке в Свиблове собирались друзья, орал магнитофон, пелись песни под гитару, уничтожались недельные запасы продуктов.