Любовь по наследству - Вайолетт Медоу Страница 4

— Минутку, — просит он. — Подождите…

Я изумленно наблюдаю, как мой необыкновенный собеседник огибает угол стойки и что-то говорит бармену. Тот кивает, берет из ведерка со льдом непочатую бутылку шампанского, откупоривает ее и наполняет два бокала искристой светло-янтарной жидкостью.

— Вот, — говорит незнакомец, возвращаясь и протягивая мне бокал. — Шампанское лучше пить холодным, иначе не почувствуешь всей его прелести.

— Это верно, — бормочу я, беря бокал чуть более торопливо, чем позволяют правила приличия, и делая чуть более жадный, чем следовало бы, глоток. Ледяной напиток и игривые пузырьки помогают прийти в норму. Улыбаюсь и с опозданием произношу: — Спасибо.

Брюнет кивает.

— Кстати, я не представился, — протяжно говорит он. — Кеннет О’Дин.

— Рейчел Ковингтон, — отвечаю я. Мы обмениваемся рукопожатиями.

По-моему, моя рука задерживается в его несколько дольше положенного. Впрочем, может, мне это только кажется: с того мгновения, когда он подошел ко мне, время будто потекло в ином темпе. Опускаю руку и делаю еще глоток шампанского.

— Когда я вас увидел, подумал: удивительно, что столь прекрасная женщина стоит одна, — говорит Кеннет.

Взмахиваю рукой.

— Вы мне льстите. Я сегодня в полдень прилетела из Сиднея и с дороги выгляжу отнюдь не лучшим образом.

— Тем не менее смотритесь на все сто, — без тени иронии говорит Кеннет.

Усмехаюсь и заглядываю ему в глаза. Они серьезные и таинственно сияющие.

— Благодарю за комплимент, — говорю я, отворачиваясь. — Я стою одна, потому что… — Вообще-то при желании я без труда нашла бы себе компанию. У австралийца это в крови: он в любом обществе чувствует себя своим. Болтать с незнакомыми — для нас это в порядке вещей. Что может быть проще? Выбираешь, с кем не прочь пообщаться, подходишь, приветливо улыбаешься, задаешь любой вопрос об оформлении зала, певцах или гостинице, а дальше все происходит само собой. Но сегодня все мои мысли о Джейкобе, а из-за разочарования не было никакой охоты с кем-то беседовать. Что же до Кеннета… Он исключение. В нем самом, как мне кажется, полно загадок. Благодаря ему я даже стала смотреть немного по-новому и на молодых, и на их гостей. С его появлением на все вокруг будто вдруг опустился невидимый покров и краски стали ярче, звуки глубже, а лица выразительнее.

— Вы стоите одна, потому что никого здесь не знаете? — подсказывает мне Кеннет.

— Гм… отчасти, может, и поэтому. К тому же опять-таки дает о себе знать усталость. В последнее время путешествовать на подобные расстояния мне доводится самое большее раз в год. И хорошо, если есть возможность отдохнуть от суеты аэропорта. Сегодня, увы, я, что называется, попала прямо с корабля на бал.

Кеннет понимающе кивает и хитро улыбается.

— Значит, вы предпочли бы, чтобы вам вообще не мешали? Постоять в одиночестве, молча понаблюдать за этим сумасшествием?

— Почему сумасшествием? — интересуюсь я.

Кеннет кривится и машет рукой.

— Давайте об этом не будем?

Пожимаю плечами, заинтригованная.

— Вы не ответили, — напоминает он.

— Не ответила?

— Я спросил, не в тягость ли вам собеседник, который навязывает свое общество, не удосужившись узнать, нуждаетесь ли вы в этом.

— А-а, вот вы о чем, — с самым серьезным видом произношу я и притворяюсь, что задумываюсь. — Гм… Пожалуй, вас я потерплю. Мне нравится… э-э… цвет вашего галстука. Зеленый. Зеленый всегда успокаивает.

Джонатан до сих пор не может определять, когда я шучу, когда нет, и принимает подобные выходки за оскорбление. Кеннет же гордо выпячивает грудь и раздвигает пошире полы пиджака. Я одобрительно киваю, и тут мы оба прыскаем со смеху. Проходящие мимо три девицы бросают в нашу сторону любопытные взгляды. Сейчас, наверное, обменяются мнениями о моей внешности и придумают, что у нас с Кеннетом намечается роман, о котором не может быть и речи.