Как покорить маркиза - Джулиана Грей Страница 4

– Уже нет, мне пришлось от этого отказаться, – ответила Стефани. – Все мои змеи расползлись, ибо я то и дело спотыкался о корзину.

Хэтерфилд воззрился на нее, удивленно хлопая глазами. Затем он вдруг запрокинул голову и расхохотался.

– Да ты, Томас, чертовски славный парень, – сказал он, вытирая слезы. – Ты мне уже нравишься. Дядя, прошу тебя, присматривай за ним как следует. И близко не подпускай к пилюлям с цианистым калием, чтобы он не закончил, как твой предыдущий клерк.

– Перестань, Хэтерфилд, – проворчал сэр Джон.

– Ах, как это мило, – невинно улыбаясь, проворковала леди Шарлотта. – С нетерпением жду, когда мы отправимся в Лондон. Так хочется всю дорогу наслаждаться остроумием мистера Томаса. Как же нам повезло с ним!

Герцог Олимпия, который все это время молчал, облокотившись о каминную полку, тоже решил принять участие в разговоре.

– Вы совершенно правы, леди Шарлотта. Я нисколько не сомневаюсь, что вы получите огромное удовольствие от общения с мистером Томасом, как в пути. – Он замолчал, изучая остатки хереса в своем бокале, затем осушил его до дна, поставил пустой бокал на каминную полку и, изобразив на лице доброжелательную царственную улыбку, закончил: —…так и у вас дома.

Благородная бледность леди Шарлотты стала еще заметнее, словно розовый лепесток вдруг обесцветился и стал прозрачным.

– У нас дома? – переспросила она, не веря своим ушам, и посмотрела на сэра Джона. – У нас дома? – снова повторила она таким тоном, словно боялась, что им придется мыться в одной ванне.

Сэр Джон, невозмутимый сэр Джон, несгибаемый инструмент британского правосудия, нервно провел рукой по жестким кустистым бровям.

– Разве я не говорил тебе об этом, дорогая?

– Нет, не говорил, – сказала Шарлотта, затем повторила, делая четкие паузы между словами: – Нет. Не. Говорил.

– Ну и ну! – воскликнул Хэтерфилд. – Какая замечательная новость. Мне не терпится навестить вас, мистер Томас, когда дядя даст вам выходной. Ты ведь будешь отпускать его иногда, сэр Джон?

– Я постараюсь, – ответил сэр Джон не так уверенно, как ожидала Стефани.

Честно говоря, ее вовсе не занимала мысль о работе с сэром Джоном.

Она была совершенно очарована взглядом восхитительно синих глаз Хэтерфилда, которым он одарил ее при последнем высказывании, и, забыв обо всем, девушка закружилась в каком-то странном водовороте, испытывая блаженство с примесью чего-то…

– Вот еще, – заявила леди Шарлотта. – Клерки должны работать не покладая рук, разве я не права, сэр Джон? Ведь вам придется потратить немало времени и труда, прежде чем молодой человек освоит все премудрости юрис-пруденции, а за это надо платить.

– По-моему, дорогая леди Шарлотта, не вам об этом судить, – сказал Хэтерфилд, даже не взглянув в ее сторону, ибо он, улыбаясь, неотрывно смотрел на застывшее от напряжения лицо Стефани. – Вы сами-то хоть пальцем шевельнули за всю свою жизнь?

Герцог Олимпия издал какой-то странный сдавленный звук, но, видимо, чтобы разрядить обстановку, решил вмешаться:

– Прошу прощения, друзья мои, но время поджимает, и если вы сейчас не тронетесь в путь, то опоздаете на поезд. Надеюсь, багаж юного мистера Томаса уже погружен в экипаж. Как ни печально, но пришло время прощаться, давайте обнимемся и пожелаем друг другу всего хорошего.

И, как всегда после добрых напутствий герцога Олимпии, все засуетились и стали собираться. Дрожащими руками Стефани взяла пальто и, с трудом переставляя ноги, заставила себя пересечь зал и выйти за порог навстречу холодному ноябрьскому дню. Элегантный загородный экипаж герцога Олимпии уже стоял, запряженный чудными жеребцами, которые нетерпеливо били копытами. Слева возвышались грозные седые утесы с острыми вершинами: о них где-то далеко внизу билось, сердито шипя и пенясь, угрюмое холодное море.

– Веселенький пейзаж, да? – сказал Хэтерфилд.

– Жуткий, – отозвалась леди Шарлотта. Она положила руку на открытую дверцу экипажа и выжидательно застыла.

Стефани, неожиданно развеселившись, – а в такие моменты (ее сестры это прекрасно знали) она была не прочь пошалить, – схватила леди Шарлотту за розовые пальчики, чтобы помочь ей забраться в экипаж.

С уст леди слетел сдавленный вздох, не похожий на тот звук, которым леди Шарлотта приветствовала приземление Стефани на ветхий ковер в гостиной Девонширского замка герцога Олимпии. Она резко отдернула руку, словно ее ужалила змея.

– Что-нибудь не так, леди Шарлотта? – с ледяным спокойствием поинтересовался лорд Хэтерфилд.

Изящно приподняв тонкую бровь, она посмотрела на него.

– Я бы предпочла, чтобы вы, Хэтерфилд, помогли мне сесть в экипаж.

Хэтерфилд с вежливой улыбкой взял ее за руку, но Стефани не так сильно потрясла его сияющая улыбка, и даже не отвращение, которое она испытала, когда его пальцы обхватили ладошку леди Шарлотты, как мгновенная перемена в лице юной леди. Стоило ей ощутить его прикосновение, как надменная холодность тут же исчезла, уступив место мягкости, нежности, затаенной радости, что очень напоминало…

Обожание!

Развернувшись к окну, маркиз Хэтерфилд постучал тростью по крыше экипажа. Он сел рядом с юным мистером Томасом против направления движения экипажа, предоставив более удобные места леди Шарлотте и ее величественному опекуну.

Мистер Томас. Мистер Стефан Томас. Хэтерфилд посмотрел на ноги юноши, обтянутые серой шерстью. Надо сказать, ноги эти показались ему довольно тонкими, особенно по сравнению с его собственными ногами: у него мышцы были развитыми и сильными, особенно мышцы бедер, которые приобрели рельефную бугристость за те десять лет, что он провел верхом, взбивая ракушечник на реках и озерах Англии и пытаясь выветрить терзавшие его воспоминания.

Любопытно, почему ноги мистера Томаса, по сравнению с его собственными, казались такими стройными?

Возможно, в этом нет ничего странного. Но Хэтерфилду было достаточно одного взгляда на столь знаменитого своей непроницаемостью сэра Джона и на известную острым умом леди Шарлотту, чтобы понять: они изо всех сил пытаются скрыть то, о чем ему знать не положено.

На самом деле все слишком очевидно.

Такие стройные ноги могли принадлежать только мисс, но никак не мистеру.

Секрет крылся в том, что мистер Томас – девушка порывистая, умная, веселая, грациозная и полная жизни. Достаточно вспомнить, как легко она вскочила на ноги после своего унизительного падения и как остроумно обыграла это чуть позже в разговоре. Это была девушка на все сто процентов.

Маркиз Хэтерфилд натянул перчатки, откинулся на мягкую спинку сиденья и, улыбнувшись, стал смотреть в окно.