Ты только моя - Кейт Хьюит Страница 4

– И близко нет.

Он посмотрел ей в глаза, и внезапно она уловила в его взгляде сексуальный интерес. К своему удивлению и стыду, в ответ она ощутила не только трепет ужаса, но и что-то еще. Не страх, а скорее… предвкушение. Да, но почему? Ей ничего не нужно от этого человека, кроме свободы.

– И я не буду удовлетворен, пока Азиз не утратит право на трон, а я не получу его.

– Вы один из повстанцев, о которых говорил Азиз.

На секунду его взгляд полыхнул гневом, но потом он просто покачал головой:

– Похоже на то.

– По какому праву вы намерены занять трон?

– А какие права у Азиза?

– Он наследник.

– Вы знаете историю Кадара, ваше высочество?

– Немного, – ответила она, хотя ее познания в области кадарской истории были весьма поверхностными. Времени на изучение культурно-исторического наследия страны ее будущего мужа было немного.

– Вы знаете, что долгое время это была мирная, процветающая страна – независимая, даже когда другие страны маялись под гнетом больших империй?

– Да, я в курсе.

Азиз упоминал это, потому что ее страна была в такой же ситуации: маленький остров в Эгейском море между Турцией и Грецией, Талия почти тысячу лет наслаждалась миром и независимостью.

И на ней это все не закончится.

– Возможно, вы также знаете, что шейх Хашем поставил под угрозу стабильность страны своим довольно странным завещанием? – Он снова повернулся к ней, вопросительно приподняв бровь.

Елена обнаружила, что ее взгляд необъяснимым образом прикован к губам Халиля – пухлым, красиво очерченным. Она заставила себя смотреть выше и встретила любопытный взгляд Халиля. Она решила, что нет смысла изображать неведение.

– Да, я прекрасно знаю об этом. Именно поэтому я и здесь – чтобы выйти замуж за шейха Азиза.

– То есть не по любви? – саркастически спросил Халиль, и Елена сразу насторожилась.

– Не думаю, что это вас касается.

– Учитывая, что вы здесь в моем полном распоряжении, меня касается все.

Она сжала губы и ничего не ответила. Кадарцы верят, что этот брак заключается по любви, хотя ни она, ни Азиз почти ничего не говорили на эту тему. Люди верят в то, во что хотят верить, им нравятся сказки о влюбленных принцах и принцессах. Если это поможет установить стабильность в их странах, то так тому и быть. Она вполне может жить дальше, играя в этой пьесе. Но признаваться в этом Халилю – нет!

– Скрытничаете, так-так, – тихо сказал Халиль. – Знаете, я вырос в Америке. И я вовсе не такой варвар, как вы думаете.

Елена сложила руки на груди.

– И тем не менее вы демонстрируете мне прямо противоположное.

– Разве? Вот вы сидите на удобном стуле, вам предложены напитки. Хотя мне жаль, что вы немного пострадали. – Он указал на ее поцарапанное колено. – Позвольте предложить вам пластырь.

– Не надо.

– В пустыне в такие ссадины очень легко занести инфекцию. В порез попадает песчинка, и вот вам уже заражение. – Халиль подался вперед, и на мгновение его взгляд потеплел. – Не глупите, ваше высочество. Видит бог, я понимаю ваше желание сопротивляться, но вы зря только тратите силы, споря со мной по столь ничтожным поводам.

Елена сглотнула. Он, конечно, прав: глупо отказываться от медицинской помощи. Она кивнула. Халиль встал со стула, подошел к выходу из шатра и что-то сказал охраннику на улице.

Елена осталась на месте, прислушиваясь к учащенному биению сердца. Через несколько минут Халиль вернулся к столу с куском ткани, миской воды и тюбиком мази в руках.

К неподдельному изумлению Елены, Халиль опустился перед ней на колени. Она вжалась в спинку стула.

– Я могу сама.

– Но тогда вы откажете мне в удовольствии.

Учащенно дыша, она замерла, а он откинул подол юбки с ее колена. Он всего-навсего смазывал ссадину мазью, но ей казалось, будто ее ударило током. Халиль намочил ткань и приложил к царапине на колене.

– Кроме того, вы можете пропустить песчинки, а мне совсем не хочется, чтобы меня потом обвинили в плохом обращении с вами.

Елена не ответила: она не могла говорить. Только дышать. Всем своим существом она была сконцентрирована на нежном прикосновении этого мужчины, на том, как его пальцы скользят по ее колену – это и близко не было чувственным прикосновением, и все же…

Она осторожно выдохнула и уставилась на его макушку, его иссиня-черные, коротко подстриженные волосы. «Интересно, мягкие они на ощупь или жесткие», – подумала она и тут же себя отругала. Какого черта она думает о его волосах, о прикосновении его рук к своей коже? Этот человек – враг. И последнее, что ей следует делать, – отдаваться ощущениям, даже чему-то такому неподотчетному, как физическое желание.

Он нажал чуть сильнее, и внутри ее с новой силой вспыхнул огонь желания.

– Думаю, достаточно, – сдержанно сказала она и попыталась высвободить ногу.

Он указал на тюбик:

– Антисептическая мазь. Очень важно.

Стиснув зубы, она замерла на месте, а он выдавил небольшое количество мази на ладонь и нанес на порез. Немного защипало, но куда болезненнее было притяжение, которое она ощутила от прикосновения его рук к своей чувствительной коже.

Таких ощущений Елена еще не испытывала, но это просто говорит о том, что она не очень опытна в отношениях. В любом случае ничего с этим не поделаешь, так что лучше просто не придавать значения. Не обращать внимания на мурашки на коже и бабочек в животе. Это все как-то неуместно. Она никогда не поддастся его влиянию и не позволит затуманить свой разум.

Сейчас ее единственная цель, единственное желание – сбежать от этого мужчины и предотвратить его намерение отменить ее свадьбу.