Выйти замуж за незнакомца - Клара Мэтис Страница 4

Коттедж Портеров располагался посередине улицы, между домом Максвеллов с одной стороны и домом Хазардов с другой. Обе семьи оказались идеальными соседями, за что Юнис благодарила судьбу. Старая миссис Максвелл, все такая же жилистая и острая на язык в шестьдесят, как и в свои тридцать лет, обращалась с тремя дочерьми, которым было уже далеко за тридцать, но которые, увы, еще не вышли замуж, как будто те все еще посещали среднюю школу. Но, несмотря на грозность и властность, она тепло относилась к больной Синтии Портер и ее дочери. Юнис обычно заливалась румянцем, слыша, как Эльвира Максвелл бранит дочерей, обзывая их ленивыми и неумехами и заканчивая едкий монолог словами: «Вам бы лучше брать пример с этой славной Юнис Портер, которая умудряется работать и помогать своей бедной больной матери по дому, ни словом, ни видом не показывая, что это ей тяжело, и прекрасно справляясь с трудностями!»

Хазарды, напротив, были бездетны и, возможно, поэтому трогательно преданы друг другу. Марта Хазард, добродушная и все еще красивая в свои пятьдесят женщина, по-прежнему волновалась о своем муже, как влюбленная школьница. Фред Хазард, с бачками, усами и старомодно высоким воротником костюма, продолжал работать в крупной фирме главным бухгалтером, хотя ему уже исполнилось шестьдесят.

Юнис подумала, что в этот уик-энд она сможет пригласить чету Хазард на воскресный обед или ужин. Она знала, что у них нет в Лондоне близких родственников и они почти ни с кем не общаются, редко ходят в гости или принимают гостей у себя. Но с тех пор как Хазарды въехали в соседний коттедж, они несколько раз наносили визит ее матери. Только две недели назад Марта специально испекла рулет с джемом, сварила студень, принесла угощение матери Юнис, от души поздравила ее и проболтала с ней почти час.

Визит и поздравления были очень кстати — мать в этот день особенно хандрила. Она прочла в «Миррор» объявление о показе мод в салоне мисс Дрейтон, гвоздем которого должно было стать платье ее дизайна, но Синтия знала, что модель переделали без ее ведома так, что она казалась совершенно другой. Досадно, что мисс Дрейтон была такой жестокой по отношению к людям, не учитывая их нужды и страдания. Если бы она благосклонно отнеслась к Синтии, дав ей возможность работать дома и делать время от времени эскизы, это не только принесло бы дополнительные деньги, но и отвлекло бы мать Юнис от постоянных мыслей о болезни, тем более что до страшного сердечного приступа она всегда вела активную жизнь.

Когда Юнис доехала до своей остановки, в автобусе все еще было полно людей, и ей пришлось пробираться между пассажирами к дверям. Толстый мужчина, вцепившийся в поручень одной рукой и пристально изучавший программу скачек, которую держал в другой, оглянулся и откровенно уставился на девушку. Юнис, не привыкшая к столь явному выражению восторга от ее внешности, вспыхнула от такой бесцеремонности. Посетители их магазина были по большей части людьми в высшей степени интеллигентными.

Но вряд ли стоило бы упрекать этого мужчину за взгляды, что он бросал на девушку. Юнис Портер была стройной и грациозной, чуть выше среднего роста, с волосами цвета меди, ниспадавшими густыми волнами на плечи и обрамлявшими нежный овал лица с изящным подбородком, высокими скулами и чистым открытым лбом. Ее красота напоминала хрупкую, изысканную красоту аристократок эпохи Ренессанса. Полные, мягкие губы, слегка орлиный нос, светло-карие, с крошечными зеленоватыми крапинками большие глаза, которые не портили даже очки в черепаховой оправе. Юнис иногда надевала их из-за небольшой близорукости и чтобы к тому же казаться немного старше. Очки лишь подчеркивали нежность и утонченность черт лица девушки.

Но смущение, вызванное взглядом лысого толстяка, немедленно исчезло, как только Юнис вышла из автобуса, пересекла улицу и направилась к своему дому. Еще издали она увидела у двери коттеджа старого мистера Хазарда, который разговаривал с низеньким человеком в очках. Девушка сразу же узнала в нем доктора Эндикотта. Ускорив шаги, она поспешила к ним.

— Доктор Эндикотт… мистер Хазард… что случилось? — Ее глаза расширились от беспокойства, сердце тревожно забилось.

— У твоей мамы очень серьезный приступ, дорогая, — ласково ответил доктор Эндикотт. — Ее немедленно нужно отправить в госпиталь. Мистер Хазард только что вызвал «скорую помощь».

— Но… но как?.. — начала Юнис дрожащим голосом.

— Понимаешь, моя жена была на кухне, готовила ужин, — прервал ее мистер Хазард извиняющимся тоном, как будто он был в чем-то виноват. — И вдруг она увидела из окна, как твоя мама внезапно приложила руку к груди и упала. Я сразу же позвонил доктору Эндикотту, а она побежала к вам. Потом я пришел сюда посмотреть, чем могу помочь. Дверь была открыта, и мы с женой внесли Синтию в дом и постарались устроить как можно удобнее.

— Я… я так благодарна вам, мистер Хазард… — Слезы затуманили глаза Юнис. Она повернулась к доктору Эндикотту: — Это… это… — Она не могла заставить себя произнести страшное слово «фатальный». Сжавшись от ужасных предчувствий, девушка внезапно почувствовала себя потерянной и одинокой.

Доктор поджал губы и покачал головой:

— Не обязательно все так плохо, дорогая. Я знаю состояние твоей мамы. Разумеется, пациент с сердечной недостаточностью всегда в опасности, и мы должны наблюдать его очень внимательно. Но думаю, хороший длительный отдых в частной клинике был бы для нее значительно лучше, чем нахождение в госпитале. Ей нужны тщательно подобранная диета и специальные медикаменты. Нет никаких причин для беспокойства, не терзай себя так. — Он обнял девушку и улыбнулся ей. — Я не могу ухаживать одновременно за двумя пациентами, а ты, моя дорогая, сейчас выглядишь так, что тебе самой не повредил бы хороший отдых. А твоя мама должна просто успокоить свое сердце, полежать в полной безмятежности. Это поможет снизить кровяное давление, понятно? Только и всего.

Юнис кивнула. Все еще оцепеневшая от шока, она понимала, что это означает. Личная палата в госпитале или в частной клинике… хороший, как сказал доктор, а значит, долгий отдых. На это могут уйти все остатки их сбережений, немногим больше восьми сотен фунтов. Этого вполне достаточно, чтобы мать поправилась. А она сама будет продолжать зарабатывать жалкие гроши, с учетом все возрастающих счетов за лечение.

— Я… У меня отпуск начнется через неделю, доктор Эндикотт, — сказала Юнис, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Не смогла бы я сама ухаживать за ней?

— Посмотрим, — добродушно ответил доктор. — Но сейчас нужно снять кардиограмму и сделать кое-какое обследование, потом определиться с диетой и тому подобное. Может быть, если все не так плохо, к этому времени она вернется домой, где, я знаю, будет окружена заботой и вниманием все двадцать четыре часа в сутки.

Но на самом деле все оказалось серьезно, очень серьезно. И когда завыла сирена «скорой помощи» и потом машина остановилась у обочины и из нее быстро вышли два санитара в белой форме, Юнис не удержалась и всхлипнула.

— Ну, ну, не надо! — Доктор Эндикотт успокаивающе погладил девушку по плечу. — Успокойся, моя дорогая. Ты, конечно, можешь ее сопровождать. Я дал ей успокоительное, чтобы она немного поспала и сердце успокоилось. А в госпитале мы поговорим. Ты знаешь, что я работаю в Сент-Панкрасе? — Видя, как Юнис закусила губу, он мягко добавил: — Я понимаю, о чем ты думаешь, дорогая. Мы потом поговорим о расходах, но, думаю, тебе нечего бояться.