Обними меня - Роберта Лэтоу Страница 4

Чтобы дозвониться до полицейского участка, понадобилась, казалось, вечность. Неожиданно Джеймс передал мобильный телефон Артуру и прошептал:

– Думаю, разговаривать с полицейскими лучше всего тебе. Ведь ты первый увидел на дороге брошенную машину. К тому же, как ты, наверное, успел убедиться, этот автомобиль никакого отношения ко мне и моим домашним не имеет.

Джеймс чуть ли не силой заставил Артура поднести трубку к уху. В то же мгновение аппарат ожил, и почтальон после короткой заминки сообщил дежурному о находке.

– Мне нужно закончить развозить почту. После этого, Джерри, я могу заехать к тебе в участок, – добавил он.

Некоторое время он вслушивался в указания, которые отдавал по телефону местный констебль, потом сказал:

– Ладно, найду кого-нибудь, – и протянул аппарат Джеймсу. – К счастью, сегодня дежурит мой кузен Джерри. Хотя он всего лишь рядовой констебль, но парень смышленый. Сказал, что приедет сюда через полчаса, просил нас ничего здесь не трогать и оставить около машины человека, который бы отгонял любопытных. Я-то, сэр Джеймс, остаться здесь не могу, – произнес Артур, – у меня еще работы по горло. Людям не нравится, когда почтальон опаздывает.

– Отправляйся по делам, Артур. А я позвоню на конюшню и попрошу грума, чтобы покараулил машину, – кивнул сэр Джеймс.

Артур, нажимая на педали, покатил в Сефтон-под-Горой, чтобы вернуть велосипед мисс Пламм. Джеймс позвонил на конюшню, вызвал к себе на подмогу грума, после чего обнял Маргарет за плечи и вместе с ней вернулся к своему «рейндж-роверу».

– Как думаешь, в лесу у обочины кто-нибудь прячется? – спросила Маргарет.

– Нет.

– Будем и дальше все это обсуждать или сменим тему?

– Сменим. Мне, например, чертовски хочется есть, да и у тебя, я уверен, с самого утра во рту маковой росинки не было.

– Точно, позавтракать не помешало бы.

Пока Джеймс звонил кухарке, миссис Мач, Маргарет изучала его лицо. Она слышала, как он просил накрыть круглый стол на шестерых у овального окна в холле.

Обычно когда завтракали только члены семьи, еду по требованию сэра Джеймса приносили в холл. Иногда Бухананы устраивались в библиотеке за большим столом, стоявшим против камина. Так называемая гостиная для утренних приемов тоже пользовалась известной популярностью. А еще все любили мансарду, вход в которую открывался на самом верху величественной каменной лестницы. Обедали же Бухананы только в столовой с огромным столом вишневого дерева, за которым в случае необходимости могло разместиться до сорока человек. Это была семейная традиция, освященная веками, и то, сколько членов семейства Буханан находилось в большом доме, роли не играло. Бывало, за огромным столом сиживали всего три человека: Джеймс, Септембер и Анжелика, а иногда изысканные блюда вкушал один только сэр Джеймс.

Сколько Маргарет ни думала о Джеймсе, ответить на вопрос, почему она не сохранила ему верность и не вышла за него замуж, так и не смогла. Уж кто-кто, а она знала, что Джеймс – человек особенный. Он умен, образован, имеет отличный вкус и собственный неповторимый индивидуальный стиль во всем: в манерах, поведении, одежде. Как и его предки, он прирожденный вельможа, но без излишней тяжеловесности, которую придавала характерам аристократов викторианская эпоха. Вальяжность и врожденное благородство были свойственны всем Бухананам – Септембер и Анжелике в том числе. Кроме того, нынешние Бухананы были людьми широкими, щедрыми до расточительности и имели богемные наклонности. А еще они втроем ухитрялись жить во всех сорока комнатах Сефтон-Парка одновременно или как-то все эти помещения использовать. Подобное проявление широты натуры неизменно вызывало у Маргарет восхищение.

Всякий раз, когда Маргарет и Джеймс оставались наедине, она испытывала к главе рода Бухананов сильнейшее влечение. Их близкие отношения никогда ей не надоедали. Они с Джеймсом даже как-то пришли к выводу, что, несмотря на частые смены сексуальных партнеров, их тяга друг к другу не ослабевает, поскольку освящена сильным взаимным чувством. Их сексуальному притяжению не могли помешать ни разница в характерах, ни работа, которой они отдавались всей душой, ни образ жизни, который у каждого был свой собственный и столь же неповторимый, как они сами.

Ревности друг к другу они не испытывали. Наоборот, когда Джеймс или Маргарет видели своего любовника в объятиях другого сексуального партнера, это лишь увеличивало их возбуждение, давало пищу воображению и усиливало тягу к разного рода сексуальным играм и экспериментам в сфере чувственных отношений.

Когда «мобильник» оказался на сиденье «рейндж-ровера», Маргарет обняла Джеймса за талию, приникла к нему всем телом и хрипловатым от страсти голосом спросила:

– Нас же четверо. Почему ты заказал завтрак на шестерых?

– А юный любовник, что был с тобой вчера вечером? Вдруг он объявится? Или еще кто-нибудь неожиданно нагрянет? Сама знаешь, как это у нас бывает, – ответил Джеймс.

– Рик спит сном праведника, а когда проснется, сразу уберется восвояси. Не заходя в большой дом.

Джеймс притянул Маргарет к себе, сильно и страстно ее поцеловал, после чего решительно высвободился из ее объятий и сделал шаг в сторону. Маргарет почувствовала, как между ними пролегло отчуждение, чего вчера вечером не было заметно. Она на короткое время мысленно вернулась к мгновениям страсти, которые испытала вчера в объятиях Джеймса и Рика.

Маргарет и впрямь имела склонность к молодым любовникам и часто их меняла. Джеймс по этому поводу с ухмылкой замечал, что ее чрезмерно волнует юная плоть. В этом утверждении имелась доля истины, но только доля, поскольку для Маргарет красивое мужское тело не являлась предметом поклонения и было лишь средством для достижения острого, болезненно приятного чувства, которое она ощущала под конец совокупления. Никаких других чувств, а тем более чувства любви, она при подобных контактах не испытывала.