Дневники няни - Николь Краус Страница 4

— Пора прощаться с няней, — громко объявляет она. — Не правда ли, будет весело еще раз поиграть с ней?

Экономка, все это время корчившаяся в маленьком детском кресле-качалке, немедленно протягивает ребенку забытую книгу сказок в довольно неудачной попытке сравняться с устроенным мной ослепительным фейерверком и оттянуть неизбежный крах. Далее следует слегка более усложненный вариант «рефлекса Шпателя», включающий на этот раз отступление и мое, и матери из комнаты, подчеркнутое захлопнувшейся дверью. И все это в одном плавном непрерывном движении. Она проводит рукой по волосам и ведет меня обратно, сквозь тишину Квартиры, с долгим задыхающимся «Ну-у-у… во-о-от…».

Она вручает мне сумочку, и дальнейшие полчаса я стою перед ней в фойе, выжидая удобного момента улизнуть.

— Значит, бойфренд у вас есть?

Грядет следующее действие собеседования, а именно: «Игра-с-Матерью». Торопиться ей некуда — нет никакого упоминания о скором прибытии мужа или планах на ужин. Я выслушиваю бесконечное повествование о тяготах беременности, последнем собрании Лиги Родителей, безмозглой экономке (оставленной погибать в Детской Зоне), коварном декораторе, бесконечной цепи неприятностей с чередой нянь до меня и кошмарах детского сада.

Завершение Фазы Номер Три: я действительно взволнована, поскольку получила не только восхитительное дитя для совместных игр, но и новую лучшую подругу!

Не желая показаться обойденной судьбой, я вдруг слышу собственный голос, пытающийся определить мой статус особы светской: я роняю имена, названия известных фирм и популярных мест.

Потом я в смущении разбавляю все это юмором, чтобы не слишком ее принижать. И внезапно сознаю, что слишком много говорю. Выкладываю, почему я оставила университет Брауна ради Нью-Йорка… не то чтобы подобные поступки вошли у меня в привычку: нет, нет, нет!!! Если я уж выбрала что-то, держусь обеими руками! Да сэр! Я уже поведала вам о своем дипломе?

Из меня потоком льется информация, которая в последующие недели и месяцы будет всплывать снова и снова в неуклюжих попытках поддержать разговор. Вскоре я просто киваю, как фарфоровый болванчик, повторяя «о'ке-е-ей» и слепо нашаривая дверную ручку. Наконец она благодарит меня за приход, открывает дверь и позволяет нажать кнопку лифта.

Я осекаюсь на полуслове, когда дверь кабины начинает закрываться, вынуждая меня выставить сумку перед Электронным глазом, чтобы наконец спокойно додумать многозначительную мысль о супружеской жизни родителей. Мы улыбаемся и киваем друг другу, как мультяшные персонажи, пока дверь, слава тебе Господи, не закрывается окончательно. Я обессиленно прислоняюсь к ней и выдыхаю. Впервые за последний час.

Несколько минут спустя поезд метро мчит меня вниз по Лексингтон-авеню, неумолимо приближая к колледжу и скучному однообразию моей собственной жизни. Я съежилась на пластиковом сиденье. В голове мелькают картинки безупречно чистых и абсолютно невыразительных помещений, по которым меня только что водили. Калейдоскоп моментальных снимков вскоре, однако, грубо обрывается появлением мужчины или женщины, а иногда и обоих, бредущих по вагону со всеми своими пожитками в замызганном пакете и выпрашивающих мелочь. Постепенно мой постисполнительско-актерский адреналин снижается до нормы, я кладу рюкзак на колени, и… и тут всплывают весьма неудобоваримые вопросы.

Интересно, как получается, что умная взрослая женщина становится одной из тех, чье стерильное королевство сводится к ящичкам с бельем, разложенным в алфавитном порядке, и импортированным из Франции заменителям молочной продукции? Где в этом доме ребенок? Как отыскать мать в этой женщине?

И каким образом во все это впишусь я?

Рано или поздно в каждой работе наступает такой поворотный момент, когда мы с ребенком кажемся единственными трехмерными персонажами, передвигающимися на шахматных досках черно-белого мрамора, расставленных в этих квартирах. Делающими совершенно неизбежным очередное столкновение с… кем?

Оглядываясь назад, я понимаю, что это вполне подходящая ситуация для своеобразного обмена фигурами. Им нужна ты. Тебе нужна работа.

Но выполнять эту работу хорошо означает потерять ее.

В самую точку!!!