Импровизация на тему любви - Фабио Воло Страница 4

Я держал перчатку в руках. Она была шерстяная, вишневого цвета. Мне повезло — кожаные перчатки не сохраняют запахов. Я нюхал ее весь день. Я очень боялся, что кто-нибудь заметит это и подумает, будто я маньяк. Конечно, я отдавал себе отчет, что занимаюсь глупостями, допускаю вещи, о которых раньше и помыслить не мог. Если бы мне такое рассказал мой друг, я бы принял его за сумасшедшего и не уверен, что сумел бы оправдать его поведение. Но все это происходило со мной, и я ничего не мог с этим поделать. Мое отношение к девушке из трамвая вышло из-под моего контроля. Когда я рассказал об этом Сильвии, она расхохоталась, но не приняла меня за помешанного.

Сильвия — моя лучшая подруга. Она про меня знает все. По вечерам мы часто говорили об этой девушке. Единственное, за что она меня осудила, — так это за то, что я хранил перчатку в пластиковом пакете, как следователи в сериалах: но я это делал осознанно — чтобы подольше удержать запах.

Я нюхал перчатку и с укором спрашивал себя: чем ты занимаешься?! Тогда я откладывал перчатку в сторону, но мысли о девушке не покидали меня, и я снова поддавался искушению. Я вел себя как человек, который пробует бросить курить. Мне, наверное, следовало написать на пакете: «Вредит вашему психическому здоровью!»

В конце концов, я нашел выход. Нет, я не перестал нюхать перчатку, я просто перестал при этом глупо себя чувствовать. Мне хотелось нюхать, и я это делал. Я наслаждался, и все.

На следующий день я взял перчатку с собой, чтобы вернуть ее хозяйке. Понятно, что в своем воображении я уже не раз прокрутил нашу встречу. Судьба предоставила мне возможность нарушить молчание, подарила чудесный предлог. Теперь я могу познакомиться с девушкой, могу порадовать ее находкой: «Я… я тот, кто поднял вашу перчатку».

Утром, когда подошел трамвай, я заметил девушку в вагоне. Я вошел в салон и сел на свободное сиденье. Пока я набирался смелости, чтобы подойти к своей незнакомке, у меня промелькнула мысль, что перчатка, по сути, была единственной связанной с ней вещью и, пожалуй, я могу подержать ее у себя еще несколько дней. Так я и сделал.

Я помню, в тот день она мне снова улыбнулась…

Одно время, около двух недель, ее не было видно. Я не знал, что случилось. Заболела? Уехала в отпуск? Я очень боялся, что она поменяла работу или решила ездить на машине. Я не находил себе места. Разлука с незнакомкой мучила меня, чувство бессилия терзало сердце: я не мог видеть ее, я не мог отыскать ее — ведь я ничего о ней не знал!

Я не хочу даже вспоминать эти проклятые дни. Наконец я снова увидел ее в трамвае. Думаю, мне не удалось скрыть своей радости. Я был возбужден, как младенец, который пытается схватить погремушки, раскачивающиеся над его кроваткой. Я по-прежнему ничего не знал о девушке, но это уже не имело никакого значения. Было важно только то, что она вернулась. Мне не было известно, как ее зовут, где она работает, сколько ей лет, есть ли у нее жених или любовник. Я даже не знал ее знака зодиака. Почему я тогда подумал о зодиаке? Меня никогда не интересовало, под каким знаком зодиака родились девушки, с которыми время от времени я встречался, но с незнакомой все было иначе. По утрам на остановке я брал бесплатную газету и сразу же открывал ее на странице с гороскопами. Я бы с удовольствием прочел ее гороскоп — хотя бы для того, чтобы знать, в какой день лучше всего заговорить с ней. О девушке из трамвая я знал только две вещи: во-первых, она, даже не догадываясь об этом, наполняла мою жизнь новыми эмоциями и, во-вторых, она жила в нескольких остановках от меня.

Однажды утром она закрыла тетрадь, поднялась и подошла к выходу. Проходя мимо, она впервые не улыбнулась мне. Будто бы меня не было…

Мне стало не по себе. Я всегда готов сомневаться в себе, я буквально соткан из комплексов. Поэтому я сразу сделал тысячи безумных предположений: вдруг кто-то видел, как я поднял перчатку, и рассказал ей об этом; вдруг я слишком пристально смотрю на нее, и ей стало это надоедать; вдруг она подумала, что в тот миг, когда мы случайно коснулись друг друга… тысячу лет назад, я сделал это преднамеренно; вдруг… вдруг… вдруг…

Самое ужасное, если легкое прикосновение она приняла за проявление похоти. Известно, как устроены женщины: если ты ее хочешь, она это сразу чувствует. Может быть, это ее напугало?

Я так и не подошел к ней, чтобы заговорить. Но сколько раз я ощущал в себе внутреннюю силу, которая подталкивала меня подойти. И… я снова и снова одергивал себя. Мне это давалось с трудом, потому что она на самом деле была притягательной, в буквальном смысле этого слова. Иногда по утрам, глядя на нее, я мялся в нерешительности, как подросток: с пятки на носок, с носка на пятку, подойду — не подойду, подойду — не подойду…

К счастью, не подошел…

Пока я искал объяснение ее поведению, она обернулась ко мне и первой прервала молчание:

— У тебя есть время выпить со мной кофе, или ты спешишь?

— Извини, что?

— Не хочешь выпить со мной кофе перед работой? У тебя есть время?

— Да, да… С удовольствием. Я выйду с тобой.

Открылись двери, и мы вышли из трамвая.

— Здесь есть бар, совсем рядом. Давай познакомимся, я Микела.

— Джакомо.

Я шел рядом с ней и с радостью думал, что еще две вещи нравятся мне в этой девушке — ее голос и имя.

Мне симпатичны самостоятельные женщины, они сами могут сделать первый шаг навстречу, хотя, сказать по правде, этим они немного выбивают меня из колеи, потому что первым, как правило, начинаю я. Такие женщины отнимают у меня пальму первенства, лишают исконной роли мужчины-охотника.

У входа в бар я открыл дверь и пропустил вперед пожилую женщину.

— Проходите, синьора… прошу вас… Застегнитесь, на улице холодно.

— Спасибо, спасибо, вы очень любезны.

Закон жизни: когда ты счастлив, ты всегда вежлив с посторонними.

Мы сидели друг против друга за столиком и были слегка смущены. Я больше, чем она.

— Я позвала тебя выпить кофе, потому что ты мой давний попутчик. Случилось так, что у меня в жизни скоро многое может измениться, вот я и набралась смелости, пригласила тебя.

Так вот в чем дело… она выходит замуж, а меня пригласила попрощаться со своей свободной жизнью. Пошепталась, видно, с подружками, те ей и подсказали: смелей, не теряйся, пригласи его в кафе — в ужасе подумал я.

— Ты правильно сделала, я и сам собирался позвать тебя в бар, только не хотел ставить тебя в неловкое положение. Это было еще давно, в тот день, когда я случайно коснулся тебя и мне показалось, что ты рассердилась на меня.

— Прости, когда?

— Ну, в тот день, когда трамвай резко затормозил и я задел тебя рукой… Я не убрал руку, наоборот, мне было приятно прикасаться к тебе.

— Я этого даже не заметила.

— В каком смысле твоя жизнь изменится? Ты выходишь замуж?