Коварство любви - Кэндис Кэмп Страница 4

— Можешь присоединиться к нам, если хочешь. Уверена, что Франческа и одна отлично справится с этой обязанностью.

— Хм-м. — Лорд Рэдбурн принял задумчивую позу. — Ты поставила меня перед сложным выбором: встречать гостей или предстать пред леди Оделией. А третьего, более интересного варианта нет? Например, ворваться в охваченное огнем здание?

Улыбка, которой он при этом одарил жену, могла быть расценена как особый вид нежности.

— Уж лучше мне остаться здесь, — продолжил он, — в противном случае тетушка Оделия, без сомнений, вернет меня обратно, потому что я не нарядился сэром Фрэнсисом Дрейком по ее совету и не заявился на бал с глобусом под мышкой.

— Глобусом? — чуть слышно переспросила Калли, увлекаемая прочь Ирен.

— Да, потому что сэр Фрэнсис Дрейк совершил кругосветное плавание, хотя я не уверена, что он действительно обогнул земной шар. Но для тетушки Оделии это вряд ли имеет значение.

— Неудивительно, что Рэдбурн не стал рядиться в этот костюм.

— Но не этот факт вызвал его отвращение к похожим на шар коротким панталонам Дрейка.

Калли засмеялась:

— Я удивлена, что вы вообще смогли убедить его нарядиться в костюм. Сенклер и слышать о нем не хотел, согласился только на маску.

— Несомненно, герцог боится лишиться чувства собственного достоинства, — заметила Ирен. — Знаете, я нахожу довольно забавным то, какой силой убеждения обладает она. — Глаза ее сверкнули в прорезях маски, а рот изогнулся в мягкой соблазнительной улыбке.

Калли почувствовала, как щеки ее заливает жаркий румянец от этих слов, затронувших ее любопытство. Женщины обычно быстро прекращали разговор о брачном ложе, окажись поблизости незамужняя девушка, поэтому познания Калли о том, что происходило в спальне между мужем и женой, были довольно скудны. Однако благодаря тому, что она выросла в деревне, некоторые общие моменты соития были ей известны на примере собак и лошадей.

Тем не менее Калли не переставала думать о чувствах — эмоциях и физических ощущениях, — сопутствующих этому самому интимному человеческому акту. Задать откровенный вопрос было делом немыслимым, поэтому девушке оставалось довольствоваться собранными по крупицам знаниями, почерпнутыми из подслушанных бесед или случайных оговорок. Слова Ирен, решила она, отличались от того, что она обычно слышала из уст замужних дам. Несмотря на напускную веселость, в ее голосе звучали довольные нотки — более того, она чуть ли не мурлыкала от удовольствия, говоря о силе женского убеждения, которой сама недавно воспользовалась.

Калли искоса посмотрел на подругу. Если на свете и есть женщина, с которой она могла бы поговорить о таинстве брачной жизни, то это, без сомнения, Ирен. Некоторое время девушка обдумывала, как направить разговор в нужное ей русло, но не успела ничего изобрести, потому что, скользнув взглядом в противоположный конец зала, увидела нечто, всецело завладевшее ее вниманием.

Мужчина стоял прислонившись плечом к одной из колонн, опоясывающих комнату, со скрещенными на груди руками. Он казался совершенно расслабленным. На нем был костюм роялиста [2]: один край широкополой шляпы был лихо заломлен вверх, а с другого свисало роскошное перо. Руки его по самые предплечья были затянуты перчатками из мягкой кожи, а на ногах красовались бриджи желтовато-коричневого цвета, заправленные в сапоги до колен с притороченными к каблукам золотыми шпорами. Камзол мужчины был лишен какого-либо орнамента, а поверх него имелся короткий плащ, завязанный под шеей и откинутый на один бок, чтобы выставить на обозрение висящий на талии меч.

Этот человек, показавшийся Калли необычайно элегантным, стройным и сильным, словно сошел с полотна, изображающего аристократа, сражавшегося и умершего за своего обреченного короля Карла I. Черная полумаска, скрывающая верхнюю половину его лица, добавляла его образу романтичности и таинственности. Мужчина обводил присутствующих надменным скучающим взором. Потом его взгляд встретился со взглядом Калли и замер.

Мужчина не пошевелился и не изменил выражения лица, но девушка каким-то образом догадалась, что внутренне он весь напрягся. Калли сделала еще несколько неуверенных шагов, продолжая смотреть на незнакомца. На губах его медленно появилась улыбка, и, сняв с головы шляпу, он отвесил девушке экстравагантный поклон.

Каландра осознала, что слишком откровенно смотрит на него, и, покраснев, поспешила догнать Ирен.

— Вы знаете этого мужчину в костюме роялиста? — спросила она сдавленным голосом.

Ирен огляделась:

— Где? Ах нет. Полагаю, он мне незнаком. Кто же это? — Она снова повернулась к Калли.

— Не думаю, что когда-либо видела его прежде, — ответила та. — Он выглядит… интригующе.

— Несомненно, это из-за костюма, — цинично отозвалась Ирен. — Даже самый скучный тип будет прекрасно смотреться, нарядись он роялистом.

— Возможно, — протянула Калли, ничуть не убежденная этим замечанием. Ей очень хотелось обернуться и снова посмотреть на мужчину, но она подавила этот порыв.

— Каландра! А вот и ты! — воскликнула леди Оделия зычным голосом, когда дамы приблизились к возвышению, на котором она восседала.

Калли улыбнулась, поднимаясь на помост, чтобы поприветствовать родственницу:

— Разрешите вас поздравить, тетушка Оделия?

Леди Пенкалли, внушительного вида дама даже без костюма королевы Елизаветы, царственным жестом, свойственным монаршей особе, махнула рукой, призывая Калли приблизиться:

— Подойди, девочка, поцелуй меня. Дай-ка я на тебя посмотрю.

Калли послушно склонилась и чмокнула пожилую леди в щеку. Тетушка Оделия взяла обе ее руки и стала пристально изучать девушку.

— Хорошенькая, как всегда, — удовлетворенно объявила она. — Прекраснее многих, как я обычно говорю. Из Лилльс, я имею в виду, — бросая взгляд на Ирен, добавила она.

Ирен понимающе кивнула и улыбнулась. Она была одной из немногих женщин высшего общества, не боящихся леди Пенкалли, напротив, наслаждалась обществом пожилой дамы и ее прямыми суждениями. Несколько раз она вступала с Оделией в дискуссии, от которых все прочие в страхе выбегали из комнаты, оставляя двух раскрасневшихся женщин, чьи глаза метали молнии, наслаждаться обществом друг друга.

— Понять не могу, что сейчас творится с молодыми людьми, — продолжала леди Оделия. — В былые времена девушку, подобную тебе, сцапали бы в первый же год ее выхода в свет.

— Возможно, леди Каландра не желает быть «сцапанной», — заметила Ирен.

— Даже не вздумай забивать ей голову своими радикальными идеями, — предупредила леди Оделия. — Калли не собирается пополнять ряды старых дев, не так ли, дорогая?

Каландра подавила вздох, гадая, удастся ли ей когда-либо избавиться от этой темы: