Грешные мечты - Николь Джордан Страница 4

– В любом случае, нам нет необходимости связывать себя узами брака. Теперь наши доходы достаточно велики, чтобы можно было жить самостоятельно.

– Доходы?

– Если бы вы соизволили прочесть мои письма, то узнали бы о нашей академии.

– Я читал ваши письма.

Арабелла многозначительно взглянула на графа.

– Но вам не хватило любезности на них ответить. Вы просто поручили своим юристам разобраться во всем.

– Виноват, каюсь. Но в свое оправдание скажу, что собирался заехать к вам на следующей неделе.

Он одарил собеседницу обаятельной улыбкой, и Арабелла резко вдохнула. Мгновение спустя она решила сменить тактику.

– Да полно вам, лорд Данверс. Вы ведь и сами не хотите отвечать за нас, признайтесь.

Маркус не смог заставить себя солгать.

– Что ж, хорошо. Вы правы, я и сам этого не хочу.

– Тогда почему бы вам просто не забыть о нас?

– Сомневаюсь, что кто-то, кто хоть раз встретился с вами, – сухо произнес Маркус, – способен так просто вас забыть, мисс Лоринг.

Когда Арабелла пронизывающе взглянула на него, он вздохнул и добавил:

– Теперь я за вас отвечаю, нравится это нам с вами или нет. Я не стану пренебрегать своим долгом и позабочусь о вашем благосостоянии. Вы увидите, что я не такое уж чудовище. И достаточно богат, чтобы обеспечить вас приданым.

При этих словах Арабелла выше подняла подбородок.

– Говорю вам, мы не примем вашей благотворительности. Наша академия позволяет нам быть в достаточной мере независимыми.

Надо сказать, что Маркуса всерьез заинтересовало заявление его подопечной.

– Насколько я понимаю, эта ваша академия представляет собой пансион для благородных девиц?

– Что-то вроде того. Мы обучаем изысканным манерам, умению правильно держать себя и вести беседу богатых молодых женщин, родившихся не в аристократических семьях.

– Иными словами, дочерей промышленников и торговцев. Как же вы не похожи на остальных, мисс Лоринг.

Глаза Арабеллы сузились.

– Вы потешаетесь надо мной.

– Возможно.

На самом деле Маркус не потешался. Он искренне восхищался тем, что Арабелла и ее сестры нашли занятие, позволяющее им прокормить себя, в отличие от почти каждой второй благородной леди, которая скорее погибла бы от голода, чем взялась за непрестижную работу. Но граф не смог отказать себе в удовольствии немножко подразнить гостью, хотя бы для того, чтобы снова увидеть, как в ее прекрасных серых глазах загорается огонек.

– А ваши сестры тоже там преподают? – задал наводящий вопрос Маркус.

– Да, и еще две леди, мои подруги. Нашу патронессу зовут леди Фриментл. Это по ее просьбе мы три года назад открыли пансион. Вы с ней знакомы? Ее покойный муж был баронетом, его звали сэр Руперт Фриментл.

Маркус кивнул.

– Я знаю ее. Но не уверен, что моим подопечным пристало работать в школе, какого бы высокого уровня она ни была. Вы ведь понимаете, что, поскольку я ваш опекун, необходимо, чтобы я одобрил ваше занятие?

Арабелла настороженно взглянула на него.

– Уверяю вас, наша работа вполне пристойна.

– Кто-то мог бы назвать ваши взгляды чепухой в духе «синих чулок».

Со стороны Маркуса очень нехорошо было подстрекать Арабеллу, но он не мог побороть искушения, ему так хотелось увидеть сильные эмоции на лице прекрасной гостьи.

Однако она, по всей видимости, разгадала его замысел.

– Вам не удастся вывести меня из равновесия, милорд.

– Вы так думаете?

Когда лорд Данверс на шаг приблизился к своей подопечной, она замерла, глядя на него снизу вверх, словно очарованная им. Но потом Арабелла выпрямила спину, показывая, что не намерена отступать; она открыто, с вызовом посмотрела на Маркуса. Он внезапно почувствовал дикое желание подхватить молодую леди на руки и отнести ее на ближайшую кровать.

Маркус никогда еще не реагировал так на женщин – что сейчас было чертовски некстати, учитывая, что перед ним стояла его собственная подопечная.

Арабелла сделала глубокий вдох, явно пытаясь взять себя в руки, точно так же, как и Маркус.

– Никогда не поверю, что вам недостает проницательности, милорд. Почему вы не хотите понять, что мы не желаем зависеть от вас? Что мы не нуждаемся в вашей финансовой помощи? Вы абсолютно не обязаны нам помогать.

– В завещании написано другое.

– Тогда я найму собственных юристов, чтобы оспорить завещание.

– Разве вы можете себе это позволить? Вам не хватит средств, чтобы оспорить мое опекунство в суде.

– Нам поможет наша патронесса. Леди Фриментл считает, что женщин не должны принуждать к замужеству. Она пообещала нам поддержку. Конечно, она не так богата, как вы, но отец оставил ей в наследство доходы от своих промышленных предприятий.

– Это состязание обещает стать интересным, – любезно сказал Маркус, скрещивая руки на груди.

Его скучающая улыбка наконец заставила Арабеллу выйти из себя.

– Вы не можете принудить нас выйти замуж!

– Да, пожалуй, не могу. Но как только станет известен размер вашего приданого, женихи толпами будут падать к вашим ногам и обивать порог моего дома, моля о благословении на брак.

Арабелла приблизилась к нему. Ее затянутые в перчатки руки сжались в кулачки, глаза угрожающе горели.

– Вам не удастся продать нас, ваша светлость! Просто омерзительно, что с взрослыми женщинами обращаются как с собственностью. Мы не племенные кобылы, чтобы отдавать нас тому, кто больше заплатит!

Судя по страстной речи, Маркус задел собеседницу за живое. Во взгляде Арабеллы пылал огонь – огонь, наполняющий лорда Данверса восхищением, непреодолимо влекущий его к молодой леди.

– Похоже, это все-таки правда, – пробормотал он, безнадежно очарованный тем, как Арабелла испепеляла его взглядом.

– Что правда?

– Что из глаз могут сыпаться искры. Ваши очи сверкают, словно фейерверк.

Это провокационное замечание переполнило чашу терпения Арабеллы. Из ее горла вырвался хриплый раскатистый звук – рев разъяренной львицы, низкий, угрожающий рокот.

– Я изо всех сил старалась быть терпеливой, – начала мисс Лоринг. Пройдя мимо графа к столику, она подхватила рапиру и, вернувшись, приставила острый кончик оружия к груди лорда Данверса.

– Я приехала сюда, чтобы убедить вас, руководствуясь здравым смыслом, принять нашу позицию. В случае неудачи я собиралась апеллировать к вашей доброте. Однако у вас, судя по всему, таковой нет!