Союз одиноких сердец - Джилл Гарриетт Страница 4

Для учеников одного класса, которые к тому же неизменно садились вместе, такое поведение можно было бы назвать странным, но почему-то никто их не трогал. Видимо со стороны было виднее. Все их одноклассники почему-то понимали, что у них какие-то свои тайные и непростые отношения.

Так и не сказал бы он ей ни слова, если бы не тот роковой день, когда он спас ее в духе настоящей романтической истории… При всей своей замкнутости и молчаливом французском изяществе Лейла сумела подружиться с ребятами и всегда участвовала во всех вечеринках, массовых мероприятиях и прочих юношеских увеселениях. Девчонки простили ей инакость, потому что Лейла никогда никого не критиковала, не участвовала в вечных девчачьих кружках и кружочках, а была ровной и доброжелательной со всеми. Они доверяли ее вкусу и бегали советоваться по поводу макияжа, платьев и модных аксессуаров. Она умела одним штрихом сделать обычное платье нарядным, подобрать сумочку, красиво повязать шарф, выслушать откровенные излияния и никому ничего не передать… А мальчики, став почти мужчинами, глядя на нее, понимали, что дружеское общение с этой девочкой трудно заслужить и относились к ней по-рыцарски. К тому же она никогда не чванилась, а помогала тем, кому трудно было с учебой. Могла потратить несколько часов, чтобы помочь найти нужную литературу или объяснить не понятую на занятиях тему.

В тот день Вэл заглянул на вечеринку только потому, что голова его нуждалась в абсолютном покое и пустоте. Он хотел трепаться с ребятами о глупостях и рассматривать девчонок. Последние полгода Вэл практически не выходил из дому, потому что изо всех сил готовился к поступлению в университет. Он давно знал, что хочет быть врачом, более того кардиохирургом. Откуда к нему пришла эта мысль, он не понимал, но точно знал, что это единственное дело, которым ему нужно заниматься в жизни. Он пока никого не посвятил в свои планы, потому что не хотел огорчать родителей. Отец рассчитывал, что сын после окончания школы станет рядом с ним за прилавок магазина, который они с матерью любили едва ли не больше собственных детей. Во всяком случае, иногда Вэл ревновал родителей к их работе. Вэл понимал, что отцу, которому едва исполнилось пятьдесят, еще долго не нужны будут помощники, но родители мечтали, чтобы сын продолжил их дело. Когда-то они вложили в свой небольшой бизнес не только все сбережения, но и всю свою энергию и молодость. Это дало отдачу: их магазин стал не только доходным бизнесом, но и своеобразным клубом многих горожан. Для отца и матери это было и работой, и развлечением и компанией, в общем всей их жизнью. Но Вэла такая судьба не устраивала. Ему было скучно в тесном мирке маленького городка, где все знают друг друга по имени и ничего настоящего не происходит… Он хотел подвигов и свершений. Миссия спасителя, а именно так он представлял статус кардиохирурга, казалась ему вполне достойной его ума и талантов.

Но он ни с кем не мог поделиться своими мечтами. Отец не донимал его вопросами, чем он занимается, закрывшись в комнате, наивно полагая, что всякой ерундой. А Вэл притаскивал все новые статьи о достижениях медицины, тратил карманные деньги на покупку медицинских атласов и, пробираясь сквозь дебри непонятных терминов, получал ни с чем не сравнимое удовольствие от того, что подбирает ключи к своей тайне. Если все будет складываться так, как он рассчитывал, то он сможет добиться приглашения от университета, на медицинском факультете которого преподает светило современной кардиохирургии…

Но даже самому отъявленному фанатику иногда нужен отдых, поэтому сегодня Вэл наслаждался громкой музыкой, глупыми шутками, смотрел на танцующих и потягивал пиво. Вообще-то он его не любил, но сейчас решил, что может себе позволить расслабиться…

По правде сказать, наблюдал он за одной Лейлой. Она была сегодня фантастической. Он ни разу не видел, как она танцует, поэтому не мог оторвать глаз от ее гибкого гладкого тела, от блеска глаз, точных и грациозных движений рук. Иногда они встречались взглядом, и девушка улыбалась ему маняще и весело. Она провоцировала его, и у Вэла кружилась голова, когда он представлял, что может танцевать с ней, трогать ее талию, касаться щекой ее горячей розовой щеки, шептать нежности в маленькое прелестное ушко с капелькой жемчуга… Он почувствовал, что земля завертелась у него под ногами, потом тело его сделалось легким и он полетел над землей, извиваясь в такт музыки, а Лейла плыла рядом с ним. Конечно, ничего этого наяву не происходило, он продолжал полусидеть на диване и потягивать пиво, однако мир вокруг изменился, даря ему неземные ощущения. В первый раз Вэл совершенно серьезно сказал себе, что ни одна другая девочка никогда не будет летать рядом с ним над землей, только она с глазами ласковой косули, с нежной гибкой шеей и медовым голосом…

Когда народ устал, все решили выйти на лужайку перед домом, чтобы подышать прохладным вечерним воздухом. Ребята курили, а девчонки никак не могли остановиться и прыгали как молодые козлята по лужайке. Лейла с подругой, взявшись за руки, кружились и верещали от счастья. Она раскрутились так сильно, что руки не выдержали, пальцы разжались и обе они покатились по траве… Все захохотали. Подруга Лейлы поднялась, тоже смеясь, и стала одергивать задравшуюся юбку…

И тут Вэл понял, что что-то случилось. Лейла как-то кособоко пыталась собрать свое тело. Он видел, что она никак не может подняться и ей совсем не смешно. Он первым подскочил к ней и схватил ее за плечи. Лицо Лейлы, всегда такое спокойное и милое, было перекошено от страха и боли.

— Что?! — закричал Вэл. — Тебе больно?

Она затрясла головой, и из ее глаз хлынули слезы.

— Да говори же! — взмолился Вэл. — Где больно? Покажи!

Он уже знал, что у людей бывает болевой шок и часто больной не может объяснить, что с ним случилось. Похоже, что с Лейлой сейчас было что-то вроде этого. Он судорожно стал ощупывать ее ноги, ребра, голову…

И вдруг увидел, что она протягивает ему правую руку, которую поддерживает левой. По руке широкой лентой стекала кровь. Весь подол был уже пропитан кровью. Видимо, рана была серьезная и глубокая. Лицо девушки теряло краски. Это уже был не просто болевой шок, а реакция на потерю крови. Через несколько минут она может потерять сознание! — пронеслось в голове Вэла. Жгут, нужен жгут! Простая веревка, лента, ремень… Черт! Ремня на нем не было, ленты в волосах у Лейлы тоже. Вэл рванул к ребятам, которые в один миг протрезвели и замерли, никто не успел произнести ни слова.

— Быстро! Пояс, ленту, что-нибудь! — скомандовал Вэл. — Быстро!

Через секунду оторопь прошла и ребята принялись осматривать себя в поисках требуемого. Наконец одна из девчонок протянула довольно длинную шелковую ленту.

— Звоните в больницу! — приказал Вэл и кинулся к Лейле.

Она старалась изо всех сил, но глаза ее почти закатились.

— Потерпи, Лейла, сейчас я помогу.

— Вэл… — Она даже попыталась улыбнуться.

— Сейчас приедет бригада, они все сделают: продезинфицируют рану, наложат повязку, отвезут в больницу, сделают уколы…

— Откуда ты все это знаешь? — шепотом спросила Лейла. — Нас ведь этому никто не учил.