Раненое сердце - Кэтлин Росс Страница 4

Когда она снова проснулась, комнату заливал серый холодный свет. Сьюзен находилась в маленькой хижине с земляным полом, похожим больше на болото. Дождь уже кончился, но в воздухе ощущалась сильная влажность. Снаружи доносились голоса, и даже послышался резкий крик боли.

Она оглядела хижину и не заметила никаких следов своей одежды. Затем в комнате резко потемнело, это кто-то вошел в дверь. Кружка с ароматным кофе очутилась в ее руках.

— Ваша одежда больше непригодна. Я принесла вам кое-что из моей.

Голос был низкий. Это была американка, одетая в рубашку цвета хаки и широкие штаны. Ее черные волосы были стянуты на затылке красной лентой. Под мышкой она держала такие же штаны и рубашку. Одежда была чистой, но не глаженой.

Девушка продолжала:

— Выходите, когда будете готовы. Вы увидите натянутый тент. Там работает доктор и я.

Эти слова значили: мы работаем вместе, он и я.

— Доктор? Это был доктор?

— Доктор Тейлор. А я — сестра Гибонс.

В ее голосе не чувствовалось ни капли дружелюбия или интереса. Но ее слова были важны для Сьюзен. Доктор. Так вот что он делал в этом пустынном месте.

— Но кто такой доктор Тейлор? Откуда он? — У нее накопилось столько вопросов, которые требовали ответа.

Сестра Гибонс сказала:

— У меня нет сейчас времени отвечать на ваши вопросы.

Она как бы поставила точку. Сьюзен поняла, что является помехой, отвлекающей доктора и сестру от важных дел, которыми они занимались.

Как будто в подтверждение догадки Сьюзен сестра резко повернулась, собираясь уйти. Но девушка остановила ее еще одним вопросом, хотя и знала, что это глупо:

— Здесь есть ванная? Сестра Гибонс засмеялась.

— Это Сьерра-Мадре-дель-Сюр, а не «Валь-дорф-Астория», — сказала она и ушла.

Сьюзен откинула одеяло. Воздух коснулся ее оголенной кожи. Она обнаружила, что нижнее белье завернуто в рубашку цвета хаки. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы одеться. Штаны были немного туговаты, а сами брючины коротковаты, но было очень приятно надеть хоть что-нибудь и избавиться от этого колючего одеяла.

Сьюзен нашла свою сумку, достала расческу и привела в порядок волосы, осмотрев себя в крошечное зеркало пудреницы. На лице не осталось и следа прежнего макияжа. Она вздохнула, накрасила губы и вышла.

Ни яркие краски, ни солнечный свет не встретили ее.

Все было серым, черным или грязно-коричневым.

Девушка оказалась возле скопления небольших домиков. Улицей это назвать было нельзя. Хижины были выстроены на неравном расстоянии друг от друга. Деревня располагалась на широком уступе горы, возвышавшейся перед ней. С другой стороны был крутой обрыв, и оттуда был слышен рев бегущего потока воды. Две хижины стояли на самом краю. Она повернулась и в ста ярдах от себя увидела крышу палатки зеленовато-коричневого цвета. Камуфлированная, как в армии, подумала Сьюзен. За палаткой уступ заканчивался, и она увидела свежую насыпь земли. Должно быть, сошла лавина, подумала девушка, и холодок пробежал по спине. Она с замиранием сердца посмотрела вверх, и ей стало страшно. В любой момент мог случиться обвал, и она оказалась бы погребенной под тоннами камня и земли. Вокруг палатки собралась толпа людей, и Сьюзен поспешила подойти к ним, чтобы не чувствовать себя одинокой.

Люди молча расступились, пропуская темноволосую девушку. Никто не произнес ни слова. Если бы толпа состояла из американцев или мексиканцев, то поднялся бы шум и разговоры. А индейцы стояли, не проявляя никаких эмоций, только их широкие лица с необычным разрезом глаз были обращены к ней.

Мужчины здесь носили широкополые сомбреро, а их плечи прикрывали накидки местного производства. Женщины казались укутанными в какую-то одежду, а их головы были накрыты шалями. Многие держали маленьких детей, которые беспокойно смотрели по сторонам. В воздухе витал запах шерсти и костра.

Сьюзен дошла до палатки. Около входа она увидела несколько человек, лежащих на грязной земле. Они уставились на нее своими черными глазами, но без каких-либо чувств, даже без интереса. Они терпеливо ждали доктора.

Сьюзен вошла в палатку. В нос резко ударил запах медикаментов. Под потолком висели две ацетиленовые лампочки, обеспечивающие яркий белый свет. Под ними находился высокий длинный стол, на котором лежал индеец, раздетый до пояса. Над его головой склонилась сестра Гибонс, держа маску для наркоза. Спиной к Сьюзен, так же наклонившись над пациентом, стоял доктор Тейлор. Ей не было видно, что он делал.

Сестра Гибонс взглянула на Сьюзен. Затем снова наклонилась.

Сьюзен хотелось что-нибудь сказать, обратив таким образом на себя внимание. Спросить, как она может выбраться из этого опасного места. Но сосредоточенность доктора заставила ее промолчать. Она просто стояла и ждала.

Доктор Тейлор положил окровавленный скальпель, взамен взял уже заправленный шприц, а затем бинты. Спустя еще десять минут он кивнул сестре Гибонс. Она сняла с больного маску для наркоза и убрала ее.

— Я сделал все, что мог, — произнес врач. — С его рукой все будет в порядке. Позови кого-нибудь, кто его заберет.

Сестра вышла. Его глаза остановились на Сьюзен.

— Вы уже поднялись? Как вы себя чувствуете?

Она ответила:

— Проголодалась. Я в порядке, просто хочу есть.

— Мы скоро будем обедать, — сказал он. — Но сначала нужно закончить работу.

Сестра Гибонс вернулась с четырьмя индейцами, которые ждали снаружи. Они аккуратно подняли бесчувственного пациента с операционного стола и понесли его на одеяле, держа за углы.

Доктор вновь повернулся к Сьюзен. На его лице она увидела отчаяние и усталость.