Защитница. Гроздь винограда в теплой ладони - Иосиф Гольман Страница 4

Городской шум раздражает многих.

А Ольгу сейчас он радовал. Она шла по оживленной, полной машин и народа, улице, и настроение было отличным. Да, машины шумят, трамваи грохочут, между людьми приходится постоянно лавировать. Но и денек был хорош, и воздух – без московского смога: провисевшая над мегаполисом три недели жара, наконец, спала. Мало того, по городу простучал ливень, почти тропический. Вымыл улицы, смыл в канализацию всю накопившуюся неприглядность, и теперь асфальт блестел свежестью. Зато небо, уже очистившееся от туч, снова блистало синью, хотя теперь не обливало город тяжким зноем.

Шеметова легко шла вперед, обгоняя попутчиков, с удовольствием ощущая кураж, молодость и готовность к великим битвам.

Да, сегодня уже никто не усомнится в ее адвокатском призвании. За плечами – десятки дел, из них несколько таких, которые сделали ей имя среди профессионалов. В том же Архангельске – точнее, на показательном процессе в райцентре Любино [1]– они с Багровым буквально вырвали парня из-под расстрела, размотав длинную цепь взаимоотношений юного убийцы и его жертвы, местного майора-участкового. Так что теперь, бывает, столкнувшиеся с бедами люди приходят не просто в известную адвокатскую контору, а ищут именно ее, Ольгу Викторовну.

Конечно, если честно, она пока не достигла популярности своего любимого во всех смыслах Олега Багрова. Он по-прежнему поражает и оригинальной логикой, и умением придать аргументам неотразимый вид в суде. Ну да ничего. Какие наши годы!

Разумеется, Ольге никогда не стать обладательницей роскошного бархатного баритона, буквально гипнотизирующего судей и обвинителей. Однако представители процессуального противника уже и ее встречали с недовольными лицами, поняв, что именно Шеметова будет им противостоять в судебном заседании.

Да, жизнь определенно была прекрасна. Даже непонятно откуда взявшиеся восемь килограммов не омрачали счастья от такой жизни. Хотя лучше бы их все-таки не было.

Она и так не была худышкой. Сестренка – вот та просто модель, с точеной талией и стройными ножками от ушей. Ольга же с детства радовала родителей сплошными пятерками, победами в олимпиадах и округлостью форм.

Пожалуй, единственное, чем не радовала – строптивостью.

Уж как папа не хотел, чтобы дочка шла в юстицию. Это ж убийцы всякие, целые месяцы в году, проведенные в пахнущих бедой и туберкулезом следственных кабинетах СИЗО. Он объяснял, доказывал, втолковывал. Дочка слушала, никогда не перечила и делала по-своему.

Перед поступлением родителям пришлось пойти на хитрость, даже вспоминать не хочется какую – это была единственная, давно прощенная обида Ольги на любимых маму с папой. Все равно вышло так, как хотела Шеметова-младшая.

Правда, пришлось год отработать в суде ассистенткой и три первых курса отучиться в Воронеже. Лишь на четвертый круглую отличницу и победительницу многочисленных конкурсов перевели на юрфак МГУ. Там сразу жестко проверили, заставив за полтора месяца досдать или пересдать семнадцать (!) предметов. После семнадцатой – честной до последней завитушки – «пятерки» Ольга легко вошла в студенческую элиту московского вуза.

Впрочем, сеанс воспоминаний можно было заканчивать. Она добралась до любимой конторы.

Вот как можно любить казенное учреждение? Ну, не совсем казенное, даже при Сталине адвокаты были теоретически независимыми людьми. Для Шеметовой же контора и вовсе была родной.

Валентина Семеновна, их бессменная секретарша, точнее, домоправительница, встретила радостным ворчанием. Соскучилась по Ольге. Но вместо того, чтобы поцеловать, начала ругать за набранные килограммы.

– Неужели так заметно? – расхохоталась Ольга.

– Что смешного-то? – рассердилась Валентина, всегда стремившаяся правильно наладить жизнь своих подопечных, несмотря на их сопротивление. Она даже старика Гескина ограничивала в сахаре к чаю, и тот тайком бегал к Багрову.

– Я горжусь каждым своим килограммом! – пафосно заявила Шеметова.

– А кости твои тоже гордятся? А сердечная мышца? – не сдавалась секретарша. – А Олег Всеволодович что по этому поводу думает?

Раз Олег был упомянут вслух, значит, его не было на работе. Ольга расстроилась. Она не видела его два дня, после дурацкой ссоры, в которой сама же была и виновата. Точнее, умом понимала, что виновата. Но как женщина, да еще и адвокат, оправдывала себя стопроцентно.

Да, тяжело мужику с женщиной-адвокатом, вынужденно согласилась Шеметова. Про себя, конечно. Вслух – не дождется.

– Между прочим, Валентина Семеновна, я тут худела, пока вы не работали, – парировала Ольга (секретарша на полгода уходила, помочь дочке с народившимся внуком). – Ничего хорошего из этого не получилось.