Приглашение на танец - Мэнди Коллинз Страница 4

— Кларисса, — судя по тому, что перед ней стоял чайник, она ждала уже довольно долго, — как я понимаю, вы хотите со мной поговорить.

Лукас никогда не понимал, почему его брат женился на мисс Клариссе Ливингтон. Она была довольно красива, но ее холодность наводила на мысли об айсбергах и сугробах. Это была не та женщина, которая способна вызвать страсть. Что до Лукаса, то он скорее обнял бы один из мраморов Элгина. Но Уилл всегда жил по собственным правилам, и к тому времени, когда он представил мисс Ливингстон семье, они были уже помолвлены.

При появлении герцога невестка поднялась и присела в реверансе. Ее утреннее платье вишневого цвета казалось праздничным и не вязалось с мрачной атмосферой, повисшей в доме, с тех пор как пропал Уилл. Она соблюдала правила этикета формально, следуя букве, а не духу. Если какая-то женщина даже реверанс способна сделать высокомерным, то это Кларисса.

— Да, ваша светлость, я действительно хотела с вами кое-что обсудить.

Она так плотно сжала губы, что они стали почти незаметными.

Лукас зашел за массивный письменный стол красного дерева, подождал, пока Кларисса устроится в кресле, потом сел сам, мысленно радуясь, что ей не вздумалось говорить стоя. После быстрой ходьбы этим утром у него чертовски болела нога.

— Так что вы хотели обсудить?

Лукас еще не знал, что она собирается сказать, но предчувствовал, что ему это не понравится. Кларисса любую ситуацию поворачивала так, чтобы удовлетворить свое желание управлять. И ее классическим маневром было нападать на льва в его собственном логове.

— С тех пор как Уильям исчез, прошло почти три месяца, — начала она. В ее твердом взгляде не было ни намека на скорбь или сожаление. — Думаю, пора сделать вывод, что он не вернется.

Лукаса не особенно удивили ее слова и бесстрастность изложения. С самого начала его невестка не проявила никаких чувств из-за исчезновения мужа.

Кларисса появилась на пороге Уинтерсон-Хауса со своим имуществом, вскоре после того как Лукас получил герцогский титул. Она заявила, что он, конечно, не захочет, чтобы невестка герцога прозябала в нищете и жила в сомнительном районе Лондона. То, что она назвала сомнительным районом, в действительности было вполне респектабельной улицей в Блумсбери, но Лукас об этом промолчал. Как глава семьи он действительно считал себя обязанным позаботиться о благополучии жены брата. Хотя Кларисса не вызывала у него теплых чувств, он пообещал Уильяму заботиться о ней. Это было перед тем, как Уильям отправился в путешествие, из которого не вернулся.

— Мы уже это обсуждали. — Несмотря на охвативший его гнев, Лукас говорил ровным голосом. — Думаю, я не давал повода надеяться, что мое мнение изменится. Сыщик, которого я отправил в Александрию, еще не сообщил, что ему удалось узнать. А пока я не получу от него вестей, мы будем считать Уильяма живым. Возможно, он попросту отстал от остальных участников экспедиции до того, как они отбыли в Англию.

Его тон стал резким, но ему чертовски не нравилось, что Кларисса торопится объявить мертвым его младшего брата, которого он когда-то учил ловить рыбу, ездить на лошади и флиртовать с хорошенькими девушками. Кларисса между тем продолжала гнуть свою линию. Настроение Лукаса она не заметила или предпочла сделать вид, что не заметила.

— Никто о нем давно ничего не слышал, — упорствовала она. — Он не давал о себе вестей никому из членов группы. Британское консульство вело поиски, и они ничего не дали. У нас нет причин верить, что Уильям вернется. Когда-нибудь.

Как только Лукас узнал, что брат пропал, он обратился за помощью в министерство иностранных дел, но там тоже были озадачены ситуацией не меньше, чем все остальные. Он даже обращался к лорду Генри Шелби, главному должностному лицу министерства, который к тому же состоял в родстве с лордом Херстоном. У Лукаса не было причин рассчитывать, что Шелби скажет правду, но тот был вторым лицом после министра иностранных дел, и с ним обязательно нужно было проконсультироваться, хотя бы для того, чтобы оценить его искренность. И встреча с дипломатом убедила Лукаса, что сэр Генри говорит правду, когда заявляет, что у него нет новой информации. За время службы в армии Лукас научился разбираться в людях и ошибался редко. А это означало, что у близких Уилла почти нет надежды. Но Лукас все еще не собирался сдаваться. Он по опыту знал, что бывают ситуации, когда нет выбора, когда обстоятельства становятся непреодолимыми, и все же верил, что это не относится к случаю с Уиллом. Что бы ни говорила его не слишком скорбящая жена.

— Кларисса, почему вам так хочется прекратить поиски вашего мужа? Неужели так не терпится стать вдовой, что вы готовы отказаться от борьбы раньше времени? Возможно, чтобы дать ему умереть до того, как мы найдем возможность его спасти, если он ранен или болен?

Кларисса вспыхнула от гнева и окинула его суровым взглядом. Лукас отметил про себя, что она все-таки не начисто лишена всяческих эмоций. Вот и хорошо, пусть почувствует то же, что остальные, подумал он.

— Прошу вас, мадам, будьте откровенны, — продолжал он. — Последние несколько недель я стойко терпел ваш постоянный пессимизм, полагая, что вы боитесь, как бы ваши опасения не оказались ужасной правдой. Но теперь начинаю подозревать, что вы действительно желаете, чтобы Уильям вернулся в Англию в гробу.

Если бы взгляды могли превращаться в кинжалы, грудь Лукаса была бы изрешечена.

— Как вы смеете! — прошипела Кларисса. Преисполненная негодования, она выпрямилась как натянутая струна. — Я всего лишь сохраняю трезвый рассудок перед лицом испытания. Я была бы рада возвращению супруга, но знаю, что он любил эту дикую безбожную страну и всякие языческие побрякушки намного больше, чем меня. Если бы он умер в объятиях любовницы, это было бы менее постыдно, чем сознавать, что он предпочитал раз за разом оставлять меня в одиночестве, дабы отправиться в Египет.

Лукас и раньше чувствовал: Клариссе не нравится, что Уильям так увлечен работой у лорда Херстона, но не догадывался, насколько глубоко ее недовольство и даже презрение к занятиям мужа. Кларисса выросла в семье викария, как и братья Далтон, но сейчас Лукас догадывался, что проповеди их отцов, по-видимому, очень сильно различались. Судя по счетам от модистки, Кларисса ценила материальное благополучие, но при этом относилась с почти пуританским отвращением ко всему, что несло в себе хотя бы намек на язычество.

— Миссис Далтон, вы можете не одобрять работу моего брата, но как глава этой семьи я сам решу, когда прекратить поиски Уильяма. Поэтому буду крайне признателен, если вы впредь не станете обращаться ко мне с подобной просьбой.

Кларисса воинственно вздернула подбородок:

— Я вижу, вы столь же упрямы, как и ваш брат. Будьте покойны, я больше не потревожу вас этим вопросом.

Не потрудившись даже кивнуть, не говоря уже о том, чтобы сделать реверанс, Кларисса пожелала ему хорошего дня и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Лукас с досадой вздохнул, встал, осторожно опираясь на раненую ногу, подошел к буфету и налил себе из графина стакан кларета. Едва он вернулся за письменный стол, как в дверь снова постучали.