Слезы луны - Нора Робертс Страница 4

Неплохо. Как и все, что Шон сочинял. Даже неумелое исполнение не смогло испортить мелодию. И, как часто бывало, Шон придумал к этой мелодии слова. Бренна откашлялась и запела, изо всех сил стараясь не фальшивить:

Когда один тоскую я в ночи,

Лишь о тебе рождает сердце грезы.

И о тебе одной мои мечты,

Когда луна в ночи роняет слезы.

Бренна вздохнула. Как трогательно! Как все песни Шона, но эта какая-то щемящая. Слезы луны. Жемчужины для Красавицы Гвен. Несбывшаяся любовь.

— Как печально, Шон. Неужели ты и впрямь так одинок?

Она хорошо знала Шона, но все равно не могла найти ответ на свой вопрос. А хотела бы. Она всегда хотелаподобрать к Шону ключик. Но он не был ни мотором, ни механизмом, который можно разобрать, чтобы узнать, как он работает. Мужчин, к ее огромному сожалению, гораздо труднее разгадать.

Наверное, все дело в его волшебном таланте. В то время, как ее способности… Бренна опустила взгляд на свои руки. Да, надо признать, что у нее способности совсем другие, проще не придумать.

Ну, по крайней мере, она умеет их использовать и зарабатывает на вполне приличную жизнь, а Шон

Галлахер витает в облаках. Если бы у него была хоть капелька честолюбия, если бы он хоть немного гордился своим талантом, он продавал бы свои мелодии, а не складывал их в ящик.

Парню необходим хороший пинок под зад, чтобы не растрачивал понапрасну свой дар.

Ладно, об этом она подумает в другой раз, а сейчас у нее полно работы.

Бренна поднялась и уже наклонилась, чтобы взять ящик с инструментами, когда краем глаза заметила какое-то движение. Она резко выпрямилась, испугавшись, что это вернулся Шон — он всегда что-нибудь забывал — и застал ее врасплох. Разумеется, она не имела права копаться в его нотах и играть на пианино.

Однако это был не Шон.

В проеме двери стояла зеленоглазая женщина с распущенными по плечам светлыми волосами, в струящемся до пола простом сером платье. От одного взгляда на ее печальную улыбку разрывалось сердце.

Бренна мгновенно узнала женщину и задрожала от волнения и восхищения. Она открыла было рот, но не смогла выдавить ни слова. Голова кружилась, сердце отчаянно билось.

Бренна попыталась снова, озадаченная внезапно нахлынувшей слабостью.

— Красавица Гвен. — О, хоть это она смогла произнести, столкнувшись с трехсотлетним призраком.

Слеза, сверкающая серебром, скатилась по бледной щеке Гвен.

Его сердце в его песне, — прошелестел нежный, словно лепестки роз, голос. — Слушай.

Что вы… — Бренна не успела закончить вопрос. Она снова была одна, и лишь слабый аромат роз витал в воздухе.

— Ну, ладно. Ладно. — Бренна без сил опустилась на стул у пианино. — Хорошо. — Она попыталась выровнять сбившееся дыхание, и сердце наконец перестало колотиться о ребра.

Когда дрожь в коленях прошла и Бренна понадеялась, что сможет устоять на ногах, она решила как можно скорее рассказать о случившемся какому-нибудьразумному и чуткому человеку. А кто у нас самый разумный и чуткий? Разумеется, мама.

Дом О'Тулов, разросшийся за счет пристроек не без помощи Бренны, стоял почти у самой дороги, попыхивая дымом из печных труб. Когда отцу приходила в голову мысль добавить еще одну комнату, старшая дочь с энтузиазмом помогала сносить старые стены и возводить новые. Самые счастливые ее воспоминания были связаны с работой бок о бок с весело насвистывающим Майклом О'Тулом.

Почти успокоившись за время короткой поездки, Бренна остановила грузовичок позади маминого драндулета и отметила про себя, что давно пора его в очередной раз покрасить.

Она вошла в дом, как всегда теплый и уютный, пронизанный ароматом свежеиспеченного хлеба. Молли хлопотала на кухне, вынимала из духовки противни с темными горячими буханками.

— Мам!

— Пресвятая Богородица! Ты меня напугала, девочка. — Молли поставила противни на плиту и обернулась. Улыбка осветила ее добродушное, все еще молодое лицо. Рыжие волосы Молли, унаследованные ее дочерьми, сейчас для удобства были скручены в узел на макушке.

Прости, мам, у тебя опять орет музыка.

Для компании. — Молли протянула руку и приглушила радио. Собака — лохматая рыжая Бетти, — дремавшая под столом, перевернулась на другой бок и широко зевнула. — Почему ты так быстро вернулась? Я думала, у тебя полно работы.

Ну, да. Я ехала в деревню, чтобы помочь папе, и по дороге заглянула в коттедж починить плиту Шону.

Ну-ну. — Молли отвернулась, начала снимать с противня буханки и выкладывать их на широкую деревянную доску.

Шон торопился и ушел еще до того, как я закончила, и я недолго была одна в доме. — Услышав хмыканье матери, Бренна смущенно переступила с ноги на ногу. — В общем, когда я уходила… ну, там была Красавица Гвен.

Я всю жизнь надеялась ее увидеть. — Разумная Молли прежде всего налила чаю в две кружки и поставила их на стол. — Но не привелось.

Эйдан говорил, что не раз видел ее, когда еще был ребенком, а потом и Джуд, когда жила в коттедже. — Немного успокоившись, Бренна села за стол. — Но я как раз перед этим спрашивала Шона, и он сказал, что не видел ее… чувствовал ее присутствие, но ни разу не видел. И вдруг она появляется передо мной. Почему, как ты думаешь?

Я не знаю, дорогая. Что ты почувствовала?

Кроме изумления? Пожалуй, жалость к ней. А потом совсем растерялась, потому что не поняла смысла ее слов.

Молли вытаращила глаза.

Она заговорила с тобой? Я никогда не слышала, чтобы она с кем-то разговаривала, даже с Мод. Мод бы от меня не утаила. И что же она тебе сказала?

Она сказала: «Его сердце в его песне», а потом «слушай». А когда я опомнилась и хотела спросить ее, что это значит, она уже исчезла.

Раз там живет Шон и ты играла на его пианино, я бы сказала, что послание достаточно ясное.

Но я же всегда слушаю его музыку. Невозможно пробыть рядом с ним и пяти минут, чтобы не услышать.

Молли хотела что-то сказать, но спохватилась и накрыла ладонью пальцы дочери. «Моя милая Мэри Бренна, — подумала она, — как же тебе тяжело понять все то, что нельзя разобрать на составные части, а потом собрать заново».

Когда придет твое время, ты поймешь.

Так хочется ей помочь, — прошептала Бренна.

Ты хорошая девочка, Мэри Бренна. Может, очень скоро как раз ты ей и поможешь.