Слепая зона - Ксана М Страница 4

Мы свирепо держали защиту и делали захваты, не подпуская Стервятников к нашей зоне. Буквально на последних секундах Хасслер ― наш восьмой ¹³ ― пробиваясь через линию защиты соперника погнал мяч к зачётному ¹⁴ полю. И смог забить попытку. А затем мы добили этот матч фееричным дроп―голом ¹⁵.

Канадские Бобры вернулись после разгромного поражения. Вернулись сильнее, агрессивнее и крепче, чем прежде.

Регби ― моя жизнь.

Звучит пафосно, но это так.

Как только я впервые взял в руки овальный четырехдольный мяч и погнал его по полю, то понял, что подсел. И подсел конкретно. Сложная, резкая, мощная игра; жесткий спорт для тех, кто к этому готов. А, если ты не обладаешь концентрацией, самоконтролем, дисциплиной, скоростью и лидерством ― то ты не готов.

Падать, вставать, терпеть и идти до конца ― вот наш девиз.

Мой девиз.

– Молодцы! Молодцы, парни! ― Роб встретил нас, подняв вверх свои сжатые от гордости кулаки. ― Если так пойдет и дальше, у нас появятся спонсоры и регби вновь войдет в рейтинг самых коммерчески успешных проектов. И мы поедем на чемпионат!

– Ты веришь в это? ― услышал я насмешку Сейджа, когда скидывал форму в сумку. ― Что мы махнем на чемпионат?

– А ты ― нет?

– Не знаю, ― улыбнулся Техас, ― мой папа железно за это платить не станет. Итак вечно брюзжит, что этот клуб обходится ему в миллионы.

Он захлопнул дверцу шкафчика, а затем мы направились к стоянке.

– Точно не поедешь с нами?

– Дела, я ведь говорил.

– У этих твоих «дел» есть имя? ― насмешливо спросил Сейдж, расплываясь в своей фирменной немного придурковатой улыбке.

– Ага. Лори.

На лицо моего друга, как я и предполагал, обрушился мгновенный торнадо.

– Лори вернулась в город? Когда? Надолго?

– Не знаю. ― скрипнул зубами я. ― Она написала мне всего полчаса назад, хотя прилетела ещё утренним рейсом. Сказала, что остановится в отеле, но я задницей чувствую, что она дома, Сейдж.

Техас сунул руки в карманы спортивок, задумался на пару секунд, а затем кивнул.

– Держи меня в курсе.

После этого я пожал другу руку, сел в свой мустанг и завёл двигатель.

До дома домчался как раз, когда в баке закончилось топливо. Запасное я выложил из багажника вчера, потому что Техасу приспичило перевезти своё старьё от бывшей ― кажется, уже шестой за последний год ― обратно домой.

Так что на данный момент я был уставший, голодный, злой и без бензина в баке.

Хлопнул дверцей машины и нажал на брелок. Сразу понял, что Лори в доме.

Попытался повернуть ключ, но замок не поддался. Замер на какое-то время, затем повторил попытку. Тщетно. Лишь после этого стиснул зубы и отжал ручку.

– Твою мать, Лори, ― прошипел я, готовясь придушить эту девчонку за то, что она забыла запереть дверь.

Как только переступил порог дома, сверху на мои уши моментально опрокинулась какая―то песня в стиле соул ¹⁶. Что―то про птичек, их сладкие речи и прочую херню.

Прислушался и сморгнул.

Это что, Боб Марли ¹⁷?

С каких пор Лори начала слушать регги?

Качнул головой, а затем взбежал по лестнице наверх. Бросил спортивную сумку на пол в своей комнате и двинулся на звуки.

Пока шел по коридору ― готовил громкую, подкрепленную разумными аргументами речь, которая должна была заставить эту взбалмошную девчонку, наконец, думать головой. А если не выйдет ― решил, что буду действовать радикальнее. Заблокирую все её кредитки к чертям собачьим и запру в комнате до тех пор, пока не поумнеет.

Когда подошел к гостевой комнате, песня уже сменилась. Теперь это было что-то из американского рока. Качнув головой, поднял взгляд и, как придурок застыл в дверях.

У противоположной стены спиной ко мне стояла девушка ― и это, черт подери, явно была не Лори. В рваных джинсовых шортах, едва прикрывающих её округлую задницу, и короткой белой полупрозрачной рубашке, завязанной на талии, она скакала вдоль стены, что―то небрежно на ней малюя.

Стоп, это что, на хрен такое, краска?

Хотел было спросить, какого дьявола эта девица забыла в моём доме и как вообще в него попала, а лучше ― какого дьявола делала ― но рыжее недоразумение внезапно запело.

– Это не в моих слова-а-а-ах, они здесь и та-а-ам! Но всё, что причинило бо-о-оль, научило расти-и-и! Это не в моей коже-е-е, не в моих шрам-а-а-ах! Потому что мой ог-о-о-онь ― он внутри-и-и-и!

Что за…

Её рыжие кудряшки забавно подпрыгивали, и я не сразу заметил, что у неё на глазах повязка. Да что за хрень здесь, мать вашу, творится?

Хотел задать этот долбанный вопрос вслух, но не успел.

Недоразумение вновь заголосило:

– Я чувствую это в моих костя-я-ях! Я чувствую это в своей душе-е-е! Я чувствую это в себе-е-е! ― затем развернулась, взмахнув кистью, начала быстро петь. ― Я не сломаюсь, я заставлю тебя задуматься, скатываясь в бездну… ― она трясла своим телом, оставляя на моей стене капли краски.

На моей стене.

Скрипнул зубами, а затем подошел к её айфону, лежащему на стуле ― кстати, тоже забрызганному чертовой краской ― и ткнул в значок паузы.

Недоразумение тут же прекратило свои ритуальные пляски и остановилось.

– Да ладно, малыш, неужели ты сел? Сейчас? ― услышал я, а затем увидел, как она отложила кисть в сторону, вытерла руки тряпкой ― и всё это с завязанными глазами ― а затем уверенно двинулась в мою сторону.

Я скрестил на груди руки, не понимая ― забавляет меня всё это или злит.

Но наблюдал.

Она подошла к стулу, взяла в пальцы свой айфон, а затем замерла.