Ты мне не нравишься - Татьяна Новикова Страница 4

– Может быть, приступим к еде? – мама всё ещё не теряет надежды смягчить удар. – Аж слюнки текут, так всё вкусно выглядит.

Следующие пять минут проходит в молчании, лишь изредка звякает посуда. Артём к еде не притрагивается, да и я вяло колупаю вилкой салат. Ужин – плохая идея, тут и говорить нечего. Уж не знаю, что не поделили Мироновы между собой, но ни тот, ни другой не рады увидеться. Они даже не смотрят в сторону друг друга.

Спрашивается, а на кой тогда Артём приехал?

– А где вы живете, Марина? Далеко? Машины у вас нет, да? – спрашивает Миронов-младший вроде как с заботой.

– Мы живем на севере города, – если мама и замечает подвох, то вида не подает. – Далековато, но всегда можно вызвать такси.

– Ну, не расстраивайтесь, папочка скоро одарит вас квартиркой поближе.

– Почему? – удивляется мама.

– А он всех одаривает, он у меня щедрый.

– Ты можешь шутить сколько влезет, только вот квартиру покупать не придется. Марина с Софьей переедут сюда. В ближайшее время. Мы женимся, Артем.

– Что?! – в один голос восклицаем мы оба.

– Тридцатого августа, – добавляет мама смущенно, и Денис Владимирович обнимает её за плечи. – Мы станем одной семьей.

Одной семьей?!

С этим вот?!

О, нет…

В воцарившейся тишине раздаются жидкие аплодисменты Артёма. Он хлопает медленно, будто его рукам мучительно сложно касаться друг друга.

– Браво, отец, – произносит сиплым голосом. – Ты не придумал ничего лучше, чем в годовщину смерти собственной жены объявить о новой свадьбе.

– Годовщина смерти?.. – не понимает мама.

– Вчера. И я не понимаю, почему через десять лет после трагической гибели Дарьи должен оставаться затворником. Сын, если тебя что-то не устраивает…

– Меня всё устраивает, – рычит Артём. – Я пойду. Дела.

Он срывается с места стремительно, не попрощавшись, не посмотрев ни на кого из нас. Денис Владимирович тщетно пытается отшутиться по поводу взрывного характера сына, но мама молча кивает, глядя в тарелку. Ещё бы, известие о свадьбе после годовщины смерти. Такое себе событие.

Зачем Миронов-старший объявил о помолвке сегодня?

Почему не мог подождать?

– Денис, что это значит? – мама смотрит на него с сомнением. – Тебе нужно поехать за сыном?

– Он взрослый парень, и я не обязан потакать его капризам. Вернется. Ты с самого первого дня знаешь, у меня была жена. И что? Это в прошлом. Я не могу воскресить её, но могу вновь быть счастливым. Переезжайте сюда как можно скорее, вот что я хочу сказать.

Э-э-э. В смысле?!

В этот огромный дом с бассейном и камином?

В голове не укладывается. А как же наша уютная однушка, которую мы снимали столько лет, сколько я себя помню? Мама шутила, что давно могла бы купить дворец на те деньги, которые мы потратили на съем. Но жить-то где-то надо. Ипотеку так просто не взять, без первоначального взноса, а лишних денег у нас не водилось.

А до института как добираться? На собаках? Да я разорюсь заказывать каждый день такси.

Короче говоря, приезжать сюда на выходных и загорать в шезлонге я готова, жить – точно нет.

Разумеется, моего мнения никто не спрашивает. Мне выделяют комнату на втором этаже и говорят, что сегодня будет «пристрелочный  выстрел», то есть первая ночевка в новом доме.

Пижамы у меня нет, но это тоже никого не волнует.

Что меня, если честно, бесит до чертиков. А если у меня были планы на вечер?

– Водить умеешь? – спрашивает Денис Владимирович, когда мы возвращаемся в столовую.

– Не-а.

– Тогда будет тебе личный водитель, должна же ты иметь возможность выехать отсюда, – сообщает он будничным тоном, от чего у меня падает челюсть.

Представляю, как приезжаю на пары с водителем и небрежно так сообщаю, что теперь живу в элитном коттеджном поселке. Да меня вечно голодные студенты сожгут в очистительном пламени, чтоб не выпендривалась.

– Устала? – мама по-своему расценивает моё молчание. – Отдыхай. Торт с собой возьми, если хочешь.

Ну, нет. Сломанное мироощущение не спасти куском «Праги».

Я сижу на подоконнике и бездумно пялюсь в окно. Не верится, мама выходит замуж. Опять. В прошлый раз мне было восемь лет, и я искренне называла маминого мужа «папой». Они прожили вместе год и развелись, когда «папа» притащил в нашу квартиру тощую блондинку.

Помню, что мне в школе стало плохо, и меня отпустили домой после третьего урока. Возвращаюсь, а там – «папа» с блондинкой занимаются какими-то акробатическими этюдами. Это я сейчас понимаю, чем конкретно они занимались, а тогда у меня в голове всё сложилось. На кровати – чтоб не разбиться. Обнаженные – чтоб одежда не мешала.

– Не рассказывай маме, что видела, – просил «папа», когда блондинка в ужасе натягивала трусы. – Я хочу сделать ей сюрприз, понимаешь?

– Ага, – важно ответила я и в тот же вечер спросила, могут ли меня тоже отдать в такую акробатику, где все голые и кричат.

Почему-то маме папино начинание не понравилось.

Мы остались одни.

Я не из тех, кто верит в «долго и счастливо». Скорее – наоборот, пессимизм во мне цветет буйным цветом. Любовь, от которой перехватывает дыхание, несет исключительно проблемы: нервные срывы, приступы ревности, обиды на пустом месте. Называйте меня брюзгой, если хотите. Но это факт.

Чем дольше я думаю о грядущей свадьбе, тем сильнее понимаю одну вещь: в битве против маминого «счастья» у меня есть союзник. Правда, не представляю, что должно произойти, чтобы я этим союзом воспользовалась.

Он мне не нравится. На уровне интуиции. Подсознательная неприязнь, злость, текущая по венам, терзающая, рвущая на куски.

Но, между тем, я набираю сообщение.

Есть шанс, что твой отец передумает жениться?

Артем читает сообщение, но не отвечает.

Не очень-то и хотелось.

***

Первая ночь в новой комнате проходит отвратительно. Нет, даже не так. УЖАСАЮЩЕ. Мерзопакостно!

Потому что мне снится… он.

Вначале мы скандалим у бассейна. Всё реалистично, как в жизни, только на сей раз я первой набрасываюсь на него и сталкиваю в воду. Артем зависает на поверхности, раскинув руки и ноги в стороны, улыбается.

– Иди сюда, – зовет мурчащим тоном. – Я знаю, как заставить наших родителей передумать жениться.

– Как же? – склоняюсь над бортиком.

– Иди сюда, – повторяет, кружась точно в танце, – расскажу.

Мои коленки подгибаются, и я рушусь в бассейн. Тот кажется бесконечным, ноги никак не могут отпружинить от дна. Захлебываюсь. Перестаю понимать, где нахожусь. А сверху доносится каркающий мужской смех, и накатывают волны.