Скандалы высшего света - Джулия Куин Страница 4

— Разве джентльмену необходим повод? — в свою очередь, спросил он.

Розовые губки упрямо сжались.

— Вы никогда не производили впечатления человека, поступающего необдуманно.

Он пожал плечами.

— Вам было одиноко в углу.

— Я разговаривала с лордом Миддлторпом, — высокомерно возразила мисс Баллистер.

Граф скептически поднял брови: все отлично знали, что пожилого лорда Миддлторпа вряд ли можно считать подходящим кавалером для столь молодой леди.

— Не нуждаюсь в вашей жалости, — пробормотала Сюзанна.

— Не сомневаюсь, — подтвердил граф. Она подняла глаза.

— Вы снисходите до меня.

— Даже и не помышлял, — честно признался лорд Ренминстер.

— В таком случае, что это означает?

— «Это»? — Он вопросительно склонил голову.

— Этот танец.

Дэвид едва не улыбнулся, однако вовремя опомнился: красавица могла подумать, что он над ней смеется. Но от комментария все-таки не удержался.

— Для леди, танцующей вальс, вы слишком недоверчивы.

Ответ не заставил себя ждать:

— Вальс провоцирует подозрения.

— Если честно, — произнес граф неожиданно для себя самого, — то хотел извиниться, — он слегка откашлялся, — за то, что произошло летом.

— Что именно вы имеете в виду? — сдержанно уточнила Сюзанна.

Лорд Ренминстер постарался взглянуть тепло и сочувственно. Подобное выражение не было для него обычным, а потому граф опасался, что получилось не слишком удачно.

— Думаю, вам известно.

Стройная фигурка ощутимо напряглась: тема, очевидно, до сих пор оставалась болезненной.

— Да, известно, — холодно согласилась мисс Баллистер. — Не понимаю, однако, каким образом это касается вас.

— Наверное, действительно не касается, — согласился граф. — Дело в том, что я никак не могу смириться с тем настроением, которое служилось в обществе после помолвки Клайва.

— Имеете в виду сплетни? — уточнила Сюзанна с непроницаемым выражением лица. — Или презрение? А может быть, открытую ложь?

Дэвид слегка растерялся: он не предполагал, что положение бедняжки настолько печально.

— И первое, и второе, и третье, — спокойно ответил он. — В мои намерения вовсе не входило…

— В ваши намерения? — перебила Сюзанна почти яростно. — В ваши намерения? А я думала, что Клайв принимал решение самостоятельно. Что же, вы готовы признать, что Харриет — это ваш выбор, а вовсе не Клайва?

— Это его выбор, — твердо возразил граф.

— И ваш? — продолжала настаивать мисс Баллистер.

Лгать казалось бессмысленно и постыдно.

— И мой.

Сюзанна вспыхнула. Казалось, облегчение вступило в схватку с разочарованием: момента истины она ждала несколько месяцев. И вот, наконец, он наступил, но не принес желанной радости.

— Однако если бы брат женился на вас, — невозмутимо продолжил лорд Ренминстер, — возражать бы я не стал.

Сюзанна посмотрела ему в глаза.

— Только, пожалуйста, не говорите неправды.

— Даже и не думаю лгать. — Граф вздохнул. — Вы станете кому-то прекрасной женой, мисс Баллистер. В этом я не сомневаюсь.

Ответа не последовало, но темные глаза Сюзанны заблестели, а прелестные губки жалобно дрогнули.

Лорд Ренминстер ощутил странную тянущую боль. Он не знал, откуда взялась внезапная тяжесть, и не хотел признавать, что так болит сердце. Ясно было лишь одно: видеть подступающие слезы невыносимо. И все же выхода не было.

— Клайву следовало предупредить вас заранее, прежде чем он решился на публичное заявление, — с трудом произнес граф.

— Да, — горько усмехнулась мисс Баллистер, — честный поступок в корне изменил бы дело.

Дэвид лишь крепче сжал тонкую талию. Кажется, никто не собирался помочь ему в благородной миссии. Да и стоило ли ожидать помощи? Оставалось лишь восхищаться гордостью молодой леди, способностью держаться прямо и уверенно, никому не позволяя себя судить.

Да, оказывается, он танцевал вальс с удивительной особой. Мисс Сюзанна Баллистер оказалась не только красивой и умной, она обладала редким чувством собственного достоинства.

— Клайв должен был поступить иначе, — заключил граф. — Но поступил так, как поступил, и я считаю своим долгом принести извинения.

Мисс Баллистер склонила голову и почти насмешливо заметила:

— А вам не кажется, что из уст самого Клайва извинения прозвучали бы более уместно?

Дэвид грустно улыбнулся:

— Согласен. Однако есть основания предполагать, что он этого не сделал. А потому, как. Манн-Формсби…

Сюзанна презрительно фыркнула.

— Как Манн-Формсби, — с нажимом повторил граф, но тут же понизил голос, поскольку заметил любопытные взгляды, — как глава семьи Манн-Формсби, — уточнил он, — считаю своим долгом извиниться за недостойное поведение ближайшего родственника.

Логично было бы ожидать немедленного и резкого ответа. Действительно, глаза мисс Баллистер гневно сверкнули, и она собралась что-то сказать, но внезапно передумала, удивив собеседника быстротой реакции. Помолчала и спокойно произнесла:

— Благодарю вас и принимаю извинения.

В голосе прозвучало холодное, отстраненное самообладание. Почему-то захотелось пробиться сквозь панцирь гордости, обнять, привлечь, прижать к груди…

Однако если и имело смысл поддаться внезапному желанию — в чем Дэвид вовсе не был уверен, — то шанс оказался упущенным в тот момент, когда музыка смолкла. Оставалось лишь элегантно поклониться даме в ответ на изящный реверанс.

— Благодарю за танец, милорд, — негромко произнесла мисс Баллистер, и стало ясно, что разговор окончен.

Граф Ренминстер смотрел, как она выходит из зала, должно быть, продолжая тот самый путь, который он прервал, и никак не мог избавиться от ощущения незавершенности.

Хотелось большего.

Хотелось больше слов, больше разговоров.

Хотелось больше самой Сюзанны Баллистер.

Позднее, ночью, произошли два очень странных события.

Первое имело место в спальне Сюзанны Баллистер.

Ей никак не удавалось уснуть.

Многих данное обстоятельство нисколько бы не удивило, однако Сюзанна всегда засыпала мгновенно, едва голова касалась подушки. Раньше, когда они с сестрой спали в одной комнате, Летиция постоянно обижалась: ей хотелось подольше поболтать и посекретничать, однако в ответ доносилось лишь сладкое посапывание.

Даже после измены Клайва Сюзанна спала как убитая. Наверное, только таким способом можно было хоть на время уйти от переживаний и боли, выпавших на долю отвергнутой дебютантки.