Желанная провокация - Шэрон Кендрик Страница 4

Стрекотание цикад было единственным звуком, который можно было услышать за громким стуком колотившегося сердца Эмили.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — выдохнула она. — Как я могу быть виновата в том, что твоя мать потеряла работу?

Алехандро сделал рукой жест презрительного нетерпения.

— Не пытайся изобразить невинность, Эмили.

— Это правда. Я не понимаю, о чем ты говоришь.

Его лицо потемнело, зеленые глаза сузились.

— После того как нас застали вместе, и ты улетела в Англию так быстро, словно за тобой гнались, мою мать вызвали в кабинет твоего отчима, велели немедленно покинуть поместье и никогда не возвращаться. — Его лицо исказилось от злости. — После двадцати одного года преданной работы.

Губы Эмили приоткрылись, она отрицательно покачала головой:

— Клянусь, я этого не знала. Я думала, она ушла по собственной воле.

— Да ладно, — жестко передразнил он. — Ты знала, что твой отчим отказался давать ей рекомендации, поэтому она не могла больше работать. И хотя я был в состоянии обеспечить ее финансово, она жаловалась, что ее жизнь стала пустой без работы.

У Алехандро все внутри сжалось от гнева и разочарования. Он хотел помочь матери более действенным способом, чем просто купить ей маленький дом. Ведь она родила его в семнадцать и была достаточно молода, чтобы переучиться чему‑то другому, начать все сначала. Но она не хотела новой жизни. Мать просто курила сигарету за сигаретой, продолжая повторять одну и ту же старую ложь, все детство заставившую его чувствовать себя особенным, иным. Разве не безумием было цепляться за миф настолько долго, что, когда он наконец узнал правду, это почти сломало его?

Алехандро уставился на Эмили. Может быть, то, что она сказала, — правда, и она не была ответственна за увольнение его матери, но он все равно злился. Потому что любил ее так, как никогда не любил никого другого, и думал, что она тоже любила его. Эмили была единственной женщиной, которая когда‑либо отвергала его, и она сделала это жестоко и пренебрежительно, подчеркнув его низкий статус. Он никогда не забудет, как она смотрела сквозь него, словно он был невидимкой.

Дрожащей рукой Эмили поставила чашку и уставилась на него своими невероятными сапфировыми глазами.

— Ты так и не объяснил, что привело тебя сюда сегодня, Алех.

Он откинул голову на спинку кресла и посмотрел на нее прищурившись.

— Потому что я думаю, что смогу тебе помочь. Вернее, я думаю, что мы можем помочь друг другу.

Она покачала головой:

— После всего, в чем ты меня только что обвинил, я удивлена, что ты это предлагаешь, но я все же откажусь. — Эмили выдавила из себя вежливую улыбку. — Мне не нужна твоя помощь.

— А я думаю, что нужна, — мягко возразил он. — То есть если ты хочешь спасти Джойю.

— Ты пытаешься использовать старую больную лошадь, чтобы шантажировать меня?

— Нисколько. Я просто констатирую факт, — ответил он. — И предлагаю тебе компромисс.

Все еще ошеломленная его обвинением в увольнении его матери, Эмили задавалась вопросом: о чем, черт возьми, он говорил? Что ему, миллиардеру, было нужно от нее? Она уставилась на свои джинсы и потертые кроссовки, на неухоженные руки. Эмили была обычной женщиной, пытавшейся найти хоть какое‑то равновесие в этом нестабильном мире. Женщиной, стремившейся к независимости с тех пор, как окончила колледж.

Она жаждала быть нормальной больше всего на свете, и Алехандро Сабато, конечно же, не поможет ей достичь этой цели. Потому что он излучал опасность, вызывал воспоминания о медленных прикосновениях и долгих поцелуях. И то и другое она хотела бы сделать прямо сейчас, хотя он и смотрел на нее с едва скрываемым презрением. И разве не в этом была главная причина трагической истории ее матери — в том, что она увлеклась мужчиной, который втайне презирал ее? Неужели она хочет такой же судьбы для себя?

Ее инстинктивным желанием было допить свой напиток, вежливо улыбнуться и сказать ему, что она как‑нибудь справится сама, найдет способ спасти Джойю, хотя и не совсем понимала, как это сделать в стране, которая теперь казалась ей совершенно чужой, несмотря на то что она провела здесь так много лет.

Но ведь Аргентина была родиной Алеха, не так ли? Если кто и знал, как лучше всего спасти лошадь от верной смерти, так это он. И поскольку он выглядел таким сильным и надежным, она обнаружила, что слова слетели с ее губ прежде, чем она успела их обдумать.

— Какой компромисс? — осторожно спросила Эмили.

Алехандро задумчиво помешал свой напиток, прежде чем поднять на нее взгляд.

— Что ты обо мне знаешь?

Это был неожиданный вопрос. Она знала его настолько близко, насколько может знать любовница. Его сильное тело, его низкий ликующий стон, который он издавал, когда рвался овладеть ею, — снова и снова в течение той ночи. Единственной ночи.

— Я знаю, что ты из бедной семьи и что твоя мать…

— Нет, я не про это, — перебил Алех, и внезапно в его интонации появилась горечь, которой она никогда раньше не слышала. Или, может быть, ей не хватило времени, чтобы услышать это. — Избавь меня от этой истории, как я превратился из нищего в богача. Я имею в виду настоящее время.

Эмили прищурилась. Если бы она призналась, что знала кое‑что о его нынешнем образе жизни, разве это не выглядело бы так, как будто она следила за ним? Однако Алехандро Сабато был далеко не простым человеком, напомнила она себе. Все, чем бы он ни занимался, попадало в заголовки прессы. Его знали все.

— Я читала, что ты внезапно бросил игру в поло, — сказала она. — И что твое решение застало всех врасплох.

Алех кивнул, но ничего не объяснил. Взгляд его зеленых глаз пронзал ее, как нож, разрезающий спелую дыню.

— А что еще?

— Что ты инвестировал деньги в производство энергетического напитка, ставшего популярным по всему миру. А еще помог другу создать приложение для социальных сетей. Потом ты купил команду автогонщиков, тем самым сменив один скоростной вид спорта на другой.

— Все точно, — подытожил он, подняв темные брови. — Я польщен твоим интересом к моим успехам, Эмили.

— Пожалуйста, не надо, — резко сказала она. — Я занимаюсь связями с общественностью, и чтение газет — моя работа. Ты занимаешь много места в новостях международной прессы.