Бессердечный - Кэт Мартин Страница 4

Лондон, Англия, 1804 год

Лорду Эдмунду Россу, графу Гревиллу

Дорогой лорд Гревилл!

Сегодня прекрасный день здесь, в Сассексе, на лоне природы. На деревьях распустились почки, и небо ослепительно синее и ясное. К сожалению, я вынуждена большую часть времени проводить в помещении. Мои наставники, которых вы выбрали для меня, – прекрасные люди, хотя они дают мне очень трудные задания. Но я полна решимости. Я занимаюсь до позднего вечера, а на следующий день встаю очень рано, чтобы начать занятия снова. Чтение стало моим любимым развлечением. Сначала оно давалось мне нелегко, но оно открывает двери в новые области, и это так чудесно! Ведь есть романы и пьесы, невероятной прелести стихи и сонеты.

Готова поклясться, что такой дар стоит того, чтобы расплатиться за него согласно условиям нашей сделки.

Джастин Бедфорд Росс, пятый граф Гревилл, прочел письмо, извлеченное наугад из стопки, которую держал в запертом ящике письменного стола в своем кабинете. Он уже по нескольку раз перечитал все эти письма. Некоторые его рассмешили, некоторые вызвали жалость – чувство, которому он поддавался крайне редко.

После смерти отца, с того дня как он переехал в старый каменный особняк на Брук-стрит, он по непонятной для него самого причине пристрастился к чтению писем молодой девушки, полных невинной болтовни, писем, обращенных к его сластолюбивому отцу, намеревавшемуся сделать ее своей шлюхой. При мысли об отце, распутном, эгоистичном, высокомерном, заботившемся только о своих потребностях, молодой граф стиснул зубы. Он не мог отделаться от злорадного удовлетворения, оттого что судьба распорядилась подобным образом и сделала его наследником отца. В течение двадцати восьми лет его жизни отец не замечал его. И, насколько мог судить молодой человек, для Эдмунда Росса он был всего лишь досадной дорогостоящей ошибкой, бастардом, рожденным одной из его многочисленных любовниц.

Два года назад, серьезно больной, умирающий, он послал за Джастином и предложил ему единственное, от чего тот не мог отказаться, – узаконить его, дать ему имя и сделать его наследником своего титула и имущества. Главным для Джастина было право носить имя отца. Что же касалось заманчивости получить состояние Гревиллов, власть и престиж, прилагавшиеся к графскому титулу, то этого было недостаточно, чтобы соблазнить его. Джастин принял предложение отца усыновить его и стать Джастином Бедфордом Россом, ведь это избавляло его от унижения, насмешек и презрения, преследовавших его в детстве и юности.

Он порылся в стопке писем, вытащил еще одно и принялся просматривать его.

Мои занятия продолжаются. Еще когда я жила дома в Юхерсте, я научилась немного обращаться с цифрами, чтобы помогать отцу продавать на рынке урожай и скот. Здесь я основательно изучаю «Новое руководство по арифметике для леди», осваивая математику. История – еще один предмет, который доставляет мне удовольствие. Особенный интерес у меня вызывают древние египтяне, римляне и греки. Я не могу поверить, что женщины в самом деле ходили полуголыми…

Уголки губ Джастина приподнялись в некоем подобии улыбки. Он положил письмо на прежнее место в стопке. Как он и обещал отцу, он честно выполнял условия сделки, заключенной с Эриел Саммерс более четырех лет назад. Теперь девушке было уже восемнадцать, и она скоро должна была покинуть школу миссис Пенуорти для молодых леди, дорогое учебное заведение, в которое отец ее определил. С тех пор как Джастин стал графом, он тысячу раз пытался представить себе, какая она. Он не сомневался, что девушка красива. Его отец всегда отличался изысканным вкусом по части женщин. Джастин гадал, брюнетка она или блондинка, высокая или миниатюрная. Он не имел ни малейшего понятия о ее внешности, но ее письма помогли ему составить мнение о ее личности. Он даже думал, что никого не знает так хорошо, как ее. Он не представлял, как поступить с ней теперь, когда ее образование было почти закончено. Ему было известно только, что эта девушка была невинным созданием. Он считал, что его отец вовлек ее в бесчестную авантюру, бесстыдно воспользовался ее неопытностью, и потому он, Джастин, чувствовал себя до некоторой степени ответственным за ее судьбу. У нее не было родных, и некому было о ней позаботиться. Во всяком случае, он не мог бросить ее на произвол судьбы, как его отец поступил когда-то с ним.

Джастин протянул руку за пером на своем письменном столе, обмакнул его в чернильницу и нацарапал первые слова своего письма к ней, содержавшего инструкции, которым она должна была следовать, после того как покинет школу.

Он пришлет за ней экипаж Гревиллов, который доставит ее в его лондонский дом. У него было дело в Ливерпуле, и он рассчитывал остаться там на несколько недель, но по возвращении им предстояло обсудить ее будущее. Письмо он подписал просто: «С наилучшими пожеланиями. Граф Гревилл». Ему пришло в голову, что едва ли молодой девушке пристало жить в доме неженатого мужчины, но для него никогда ничего не значили условности, и он не собирался им подчиняться в большей степени, чем всегда. Он наймет для нее горничную, как и положено леди, из тех, кого знает сам, в дополнение к остальным слугам, и не сомневается, что любая нескромность будет ими сурово осуждена. Джастин перечитал письмо, запечатал его воском, использовав для этого печать Гревиллов. На ней ястреб планировал на зайца. Потом он, позвонив, вызвал лакея, тотчас же прибежавшего, дал ему двухпенсовик и велел отправить письмо.

Эриел вышла из спальни, отведенной ей в городском особняке графа Гревилла, и поспешила вниз по широкой лестнице. Она жила в Лондоне уже почти две недели, и каждый день с момента ее приезда казался ей более интересным и волнующим, чем предыдущий. Она была в Лондоне! Лондон! Было время, когда она не смела и мечтать об этом. Впрочем, и сейчас ей трудно было приспособиться к тем переменам, которые произошли в ее жизни за последние четыре года. Она получила образование. Она теперь умела читать по-латыни и по-французски и говорила не хуже, чем любая дворянка. Она одевалась по моде и ездила в дорогом черном экипаже лорда Гревилла, хотя пока еще не отваживалась выезжать далеко. Конечно, этот дом не шел в сравнение с роскошным поместьем Гревилл-Холлом. Она представляла себе городской дом совсем другим.

Он оказался сырым и унылым, построенным из серого камня и грубых бревен. Это было массивное строение, насчитывавшее по меньшей мере двести лет. В нем было мало окон, а стропила были закопченными от дыма. Не было ничего удивительного в том, что граф предпочитал жить в деревне.

И все же она оказалась в Лондоне и была на пути к осуществлению своих надежд. И хотя временами она все еще чувствовала себя дочерью простого фермера и оборванкой, на свете не было такого места, где бы ей хотелось быть больше, чем здесь.

Одетая в утреннее муслиновое платье абрикосового цвета с узором из белых роз, в узкой нижней юбке с оборками и фестонами, весело выглядывавшими из-под каймы платья, она заправила бледно-золотую прядь, выбившуюся из прически, состоявшей сплошь из локонов, и вошла в дверь Красной комнаты. Она улыбнулась, увидев своего лучшего друга Кассандру Уэнтуорт, восседавшую на софе, крытой бархатом цвета бургундского вина.