Я не кукла - Мишель Рид Страница 4

Именно к Алекс подошел Дэйв, когда начался медленный танец, коснулся ее плеча и повернул лицом к себе, глядя на нее с улыбкой – спокойной, уверенной, обаятельной, как и он сам. Чувствуя зависть других девушек, она без единого слова позволила ему обнять себя. Алекс все еще помнила тот первый трепет от его прикосновения, от близости мужского тела.

Они танцевали целую вечность, прежде чем он заговорил.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Алекс, – смущенно ответила она и поправилась: – Александра Джеймс.

– Будем знакомы, Александра Джеймс, – сказал он и представился: – Дэйв Мастерсон.

Пока она наслаждалась интонациями его красивого голоса, он притянул ее ближе, и его рука скользнула под блузку, заставив Алекс задохнуться от этого неожиданного обжигающего прикосновения к ее голой спине.

Он не сделал попытки поцеловать ее и не предложил уйти с ним. Зато взял номер ее телефона, пообещав вскоре позвонить. И всю следующую неделю она не отходила от телефона, в нетерпении ожидая его звонка.

Во время их первого настоящего свидания Дэйв повез Алекс покататься на машине. Он ездил на красном «форде».

– Машина фирмы, – пояснил он с усмешкой, которую она никогда так и не смогла вполне понять.

Затем мягко, но настойчиво он заставил ее рассказать о себе, о семье, о друзьях. О том, что она любит и чего не любит. Услышав о ее желании изучать искусство в колледже с перспективой работать в рекламном деле, он спросил, сколько ей лет. Не в силах лгать, она виновато вспыхнула и сказала правду. После ее ответа Дэйв помрачнел и замолчал, а она, покусывая нижнюю губу, терзалась мыслями, что все пропало. Ее опасения, казалось, подтвердились, когда он отвез ее домой и с отсутствующим видом пожелал спокойной ночи. Она была в отчаянии. В течение нескольких дней она почти не могла ни есть, ни спать и была на грани истощения, когда неделю спустя он позвонил.

На этот раз Дэйв повел ее в кино. Они сидели рядом в полутьме зрительного зала и смотрели на большой экран, но она не видела ничего, поглощенная тем, что он был рядом, совсем близко. Она чувствовала исходящий от него тонкий терпкий запах. Его бедро было всего в нескольких дюймах от ее колена, его плечо слегка касалось ее плеча. Напряженно сжав руки, она боялась пошевельнуться, чтобы опять все не испортить, и потому испуганно вскрикнула, когда он взял ее за руку, судорожно сжатую в кулак. Дэйв мягко разогнул ее пальцы.

– Расслабься, – сказал он негромко, – я не собираюсь укусить тебя.

Весь ужас был в том, что наивная, как ребенок, не имея реального представления о том, что значит быть с мужчиной, она хотела его с безрассудством, которое, должно быть, было написано на ее лице. Видимо, поэтому Дэйв, пробормотав что-то, сильнее сжал ее руку и заставил себя снова обратить внимание на экран. Тем вечером он поцеловал ее, крепко и жадно, со страстью, которая подвела ее вплотную к запретной черте. Потом он отвез ее домой и чуть ли не силой заставил выйти из машины.

Тихий ресторанчик был выбран им как место следующего свидания. Во время ужина Дэйв, задумчиво смотря на нее, рассказывал о себе. Он работал коммивояжером в крупной фирме и по роду деятельности много ездил по стране в поисках новых контрактов, а потому иногда неделями не бывал дома. Он поведал ей о своем желании когда-нибудь создать собственную компанию, о том, что вкладывал свои комиссионные в акции, оставляя на жизнь небольшую сумму. Дэйв говорил ровно и тихо, так что ей пришлось слегка наклониться вперед, чтобы разбирать его слова, и все это время он не отрывал от нее взгляда, буквально пожирая ее глазами. К тому моменту, когда он отвез ее домой, она была готова к взрыву чувств, но все опять закончилось одним жадным поцелуем. Так прошло еще несколько свиданий, прежде чем в конце концов случилось неизбежное: самообладание покинуло его, и вместо кино, куда они договорились пойти, он привез ее к себе на квартиру.

После этого они редко стали бывать где-либо еще. Находиться рядом с ним, любить его превратилось в смысл ее жизни. Дэйв был теперь для нее важнее всего на свете – важнее отличных оценок в школе и мнения родителей, которые оказались не в силах ее образумить.

Алекс вспомнила, как три месяца спустя после их знакомства, стоя у дверей его квартиры, она ожидала его возвращения после почти двухнедельной поездки в Лондон.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Дэйв, увидев ее.

И только сейчас, почти семь лет спустя, она поняла, что он тогда вовсе ей не обрадовался. Его лицо было утомленным и напряженным, пожалуй, таким же, как в последние несколько месяцев.

– Мне надо было увидеть тебя, – объяснила она, доверчиво вложив свою ладонь в его руку.

Все было, как всегда. Потом, пока Дэйв принимал душ, Алекс сварила кофе, и они выпили его в молчании. Он, одетый лишь в купальный халат, уселся в неуклюжее старое кресло, а она, как обычно, устроилась на полу у его ног.

Именно тогда Алекс сказала ему, что беременна. Дэйв не произнес ни одного слова. Она не смотрела на него, уютно прижавшись щекой к его бедру. Его рука машинально поглаживала ее волосы. Наконец он вздохнул: вздох был тяжелый и долгий. Наклонившись, он приподнял ее и посадил к себе на колени. Она свернулась калачиком у его груди. Как ребенок, подумала она сейчас. Как Кейт, когда она ждет любви и ласки от своего папочки.

– Ты уверена в этом? – спросил Дэйв.

– Вполне, – ответила она, теснее прижимаясь к нему. В ее сознании он был осью, вокруг которой вращался ее мир. – Я купила тест на беременность, когда не пришли месячные. Он дал положительный результат. Ты думаешь, могла быть ошибка? – простодушно спросила Алекс. – Может быть, мне сходить к врачу, прежде чем мы решим, что делать?

– Нет, – отверг он эту идею. – Итак, ты беременна. Интересно, как это могло случиться? – задумчиво спросил он.

Она слегка опешила.

– Это твоя вина, – напомнила она ему. – Ты должен был позаботиться об этом.

– Да, это так, – признал он. – Что ж, по крайней мере у нас есть время, чтобы пожениться, пока весь город не узнал, почему нам приходится это делать.

Именно этого решения она и ожидала. Дэйв, ограждая ее от любых неприятностей, взял на себя все приготовления к свадьбе, включая разговор с ее родителями, которые были вне себя от жестокого разочарования в единственной дочери.

И только теперь, семь лет спустя, она поняла истинный смысл его слов: «У нас есть время, чтобы пожениться, пока весь город не узнал, почему нам приходится это делать». Это означало, что иначе он не женился бы на ней.

Она поймала его своей юностью, невинностью, детским доверием и слепым обожанием. Дэйв женился на ней, потому что он чувствовал, что должен сделать это.

Любви там не было и в помине.

Звук поворачивающегося в замочной скважине ключа вернул ее к действительности. Александра обернулась и бросила взгляд на стоящие на серванте часы в латунном корпусе. Была только половина девятого. Дэйв предполагал вернуться домой гораздо позже: он предупредил, что у него деловой обед. Горько усмехнувшись по поводу этого предупреждения, она подошла к открытым дверям гостиной.