НеВозможно - Даниэла Стил Страница 4

Вечером того же дня потрясенная Саша вылетела в Париж. Онабесцельно ходила по галерее, не в силах поверить, что отца больше нет. Похороныпрошли солидно и с достоинством. Был даже президент Республики, не говоря уже оминистре культуры. Пришли воздать должное покойному все сколько-нибудьзначительные фигуры из мира искусства. Приехали его друзья, заказчики, зять ивнуки. В холодный ноябрьский день Симона похоронили на кладбище Пер-Лашез вдвенадцатом округе, на восточной окраине Парижа. Неподалеку покоились ВикторГюго, Пруст, Бальзак и Шопен – подходящая компания.

Месяц Саша пробыла в Париже, приводя в порядок дела иразбирая вещи отца. Она могла уехать и раньше, но не находила в себе силпокинуть дом, где столько лет жил и работал ее отец. Когда она вернулась вНью-Йорк, то все еще чувствовала себя опустошенной. Рядом с ее горем украшенныек Рождеству улицы и витрины магазинов смотрелись вызывающе. Это был тяжелый инескончаемо длинный год. Но, несмотря на все, оба отделения галереи процветали.Следующие годы прошли в мире, счастье и плодотворной работе. Саша скучала поотцу, но постепенно пустила корни в Нью-Йорке, да и дети подросли. И, как ипрежде, она дважды в месяц летала в Париж и следила за работой галереи.

Прошло восемь лет со дня смерти отца. Оба отделения галереипрочно стояли на ногах и были одинаково успешны. В пятьдесят семь Артурсобирался выйти на пенсию. Он сделал солидную, плодотворную карьеру, но, как онтайком признавался жене, работа ему наскучила. Ксавье уже было двадцать четыре,он жил и работал художником в Лондоне, выставляя свои работы в небольшойгалерее в Сохо. Саше его работы нравились, но они еще не дотягивали до уровняее галереи. Материнская любовь не была слепа настолько, чтобы не видеть, чтоКсавье еще надо многому научиться. Он был несомненно талантлив, но емунедоставало мастерства. Зато он безраздельно отдавался работе. Обожаллондонский мир искусства, частицей которого был, и Саша гордилась сыном. Онабыла уверена: настанет день, и Ксавье станет большим художником. И надеялась,что она еще успеет выставить его работы у себя в галерее.

Четыре месяца назад Татьяна окончила Университет Брауна,защитив диплом по искусствоведению и фотографии, и только что получила местотретьего ассистента известного нью-йоркского фотографа. Ее функции сводились ктому, чтобы менять пленку в его камере, варить кофе и подметать полы в студии.Мать успокаивала ее тем, что так все начинают. Никого из детей работа в еегалерее не привлекала. Они соглашались, что она делает замечательное дело, нохотели сами решать, как жить и чем заниматься. Только теперь Саша в полной мереоценила то, чему научил ее отец, какие возможности перед ней открыл и какпостепенно ввел ее в свой бизнес. И она жалела, что не сможет передать этибогатства своим детям.

Иногда она думала, что со временем Ксавье захочет работать сней в галерее, но пока это казалось маловероятным. Сейчас, когда Артурзаговорил о выходе на пенсию, она физически ощутила, как ее тянет назад вПариж, где остались ее корни. Она любила Нью-Йорк, бешеный темп и накал егожизни, но дома ей всегда дышалось легче. Домом для нее оставался Париж,несмотря на половину американской крови и на шестнадцать лет из сорока семи, проведенныев Нью-Йорке. В душе она по-прежнему была француженка. Артур против переезда вПариж не возражал, и в ту осень они стали планировать его всерьез.

Стоял октябрь, последние теплые деньки. Саша просмотрелаполотна, которые галерея планировала продать одному бостонскому музею. Работыстарых мастеров хранились в особняке на двух верхних этажах. На втором итретьем висели современные полотна, составлявшие славу галереи. А Сашин кабинетприютился в дальнем углу первого этажа.

Пройдясь по верхним этажам, она спустилась к себе, сунула впортфель нужные бумаги и обернулась на сад скульптур, куда выходило окно еекабинета. Как и вся коллекция современного искусства, сад служил нагляднымотражением художественного вкуса хозяйки. Она любила смотреть на расставленныев нем скульптурные композиции, особенно когда выпадал снег. Но сейчас до снегабыло еще месяца два. Она взяла в руки пухлый портфель. На следующей неделе ее вгалерее не будет. Утром в воскресенье она летит в Париж. Как и восемь летназад, когда умер отец, она по-прежнему каждые две недели совершала этирутинные поездки. И в Нью-Йорке, и в Париже она реально занималась делами, ипостоянные перелеты давно стали привычным делом. Это было несложно. У неесложился свой круг – друзья, клиенты, причем в обоих городах. И в Париже, и вНью-Йорке Саша чувствовала себя одинаково уверенно.

Она уже собралась выходить из кабинета и размышляла опредстоящих выходных, когда раздался звонок. Это был Ксавье, он звонил изЛондона, где, судя по часам, была уже полночь. При звуке его голоса Сашаулыбнулась. Она обожала обоих детей, но в определенном смысле сын был ей ближе.С ним ей всегда было проще. Татьяна же, напротив, была ближе к отцу, да ихарактер у нее был не сахар – в деда. Она с детства отличалась твердым и бескомпромисснымнравом и в отличие от брата с трудом шла на уступки. Ксавье с матерью былиродственные души – одинаково нежные, добрые, всегда готовые простить близкогочеловека или друга. У Татьяны отношения с жизнью и людьми были более суровые.

– Я боялся, ты уже ушла, – сказал Ксавье. Сашаприкрыла глаза и представила себе лицо сына. Очаровательный ребенок давнопревратился в красивого молодого человека.

– Я как раз выходила. Ты меня в дверях поймал. А что тыделаешь дома в пятницу вечером? – Она знала, что у Ксавье в Лондоненапряженная светская жизнь, к тому же он имел слабость к хорошеньким женщинам.Их у сына было множество. Мать это всегда забавляло, она то и дело егоподдразнивала на этот счет.

– Я только вошел, – пояснил он, не желая уронитьрепутацию.

– Один? Ты меня разочаровываешь, – рассмеяласьона. – Но вечер-то хоть хорошо провел?

– Ходили с приятелем на вернисаж, потом ужинали. Всеперепились, начали хулиганить, и я решил, пока нас полиция не забрала, двинутьдомой.

– Весело! – Саша опустилась в кресло и выглянула вокно. Как же она соскучилась по своему мальчику! – Чем же вы тамзанимались, что испугались ареста? – Ксавье хоть и питал слабость кженщинам, но его подружки обычно были существа безобидные и ручные. Он былпросто молодой человек, любящий хорошо провести время, и временами вел себясовсем по-мальчишески, задорно и весело. Это давало его сестре повод то и делоназывать себя более респектабельной и солидной особой, а возлюбленных брата онанеизменно критиковала. И не упускала случая заявить об этом не только матери,но и брату, который тут же кидался их защищать.

– На вернисаже я был с одним знакомым художником. Онмалость чокнутый, но художник классный. Надо бы вас при случае познакомить. Унего потрясающие абстрактные композиции. Сегодня был удачный вечер, хотя мойдруг иного мнения. Ему это все быстро наскучило, и он напился. А потомусугубил, уже за ужином. – Ксавье обожал звонить матери и рассказывать освоих друзьях. Секретов от нее у него не было. А Сашу всегда забавляли рассказыо его похождениях. Сын уже несколько лет жил самостоятельно, но Саша все равноочень по нему скучала.