Эликсир молодости - Барбара Картленд Страница 39

Вдруг очень отчетливо Трина услышала вдалеке прекрасную трель соловья. Точно так же, как и в тот первый вечер, она предупреждающе подняла руку, чтобы маркиз молчал. Когда же рулады птицы раздались совсем рядом, она вдруг почувствовала, что прошлое как будто вернулось назад.

То, что случилось тогда, повторилось снова. Даже невероятные события последних дней не смогли затмить в мыслях Трины очарование той первой встречи.

Сначала пел только один соловей, однако вскоре к нему присоединился второй, и теперь их трели звучали в унисон.

Пение соловьев таило в себе столько очарования, что Трина невольно повернула голову к маркизу, чтобы увидеть, что он чувствует в этот момент.

Он стоял ближе, чем она предполагала, и смотрел ей прямо в лицо. Почти шепотом он взволнованно сказал:

— Песнь любви, моя дорогая, это именно то, что я хотел услышать.

Глаза Трины широко раскрылись от этой неожиданной нежности в его голосе, и, не отдавая себе отчет в том, что с ней происходит, она вдруг очутилась в его объятиях.

Девушка ощутила, как его губы коснулись ее рта, и поняла, что это именно то, чего она ожидала, чего страстно желала и так боялась не найти.

Его поцелуй лишил ее способности мыслить, так же как и в прошлый раз, однако теперь он был более настойчивым, более чувственным, более страстным, чем раньше.

Она почувствовала биение сердца маркиза совсем близко и ощутила, как их тела сливаются все теснее и теснее, как соединяются их сердца и мысли.

Она теперь полностью принадлежала ему, подчинилась его воле и влиянию. У нее не осталось ни сил, ни желания сопротивляться.

Теперь Трине слышалась не только дивная песнь соловьев, ей казалось, что хор небесных ангелов звучит не только у нее в ушах, но и в ее сердце. Экстаз, в который ее привел поцелуй маркиза, был самым волнующим ощущением из тех, что ей довелось испытать в жизни.

Маркиз поднял голову.

— Я люблю вас!

Не способная произнести ни слова, Трина молча уткнулась в его плечо.

— Я полюбил вас, — продолжал он, — когда первый раз пришел в это место и увидел, как вы любуетесь звездами. Я тогда принял вас за неземное создание, настолько вы были прекрасны.

— Вы… на самом деле…любите меня? — стрепетом спросила девушка.

— Вы заполнили собой весь мой мир. В нем нет ничего, кроме вас. Но в то же время я… зол.

— Злы? — прошептала она. — Потому что я обманывала вас?

— Не из-за ваших фокусов, — ответил он, — а из-за того, что вы выдали себя за собственную мать и заставили меня поверить в то, что принадлежите другому мужчине.

— А это вас сильно расстроило?

— Так сильно, — ответил маркиз, — что после того, как я поцеловал вас, решил больше никогда с вами не видеться.

— Нет! — испуганно воскликнула Трина и прильнула к сильной груди маркиза.

— Когда я позавчера уехал в Монте-Карло, то решил, что больше не вернусь в замок, как намеревался.

— Как вы могли подумать о такой… ужасной вещи, когда я… страстно желала увидеть вас снова?

— А как я мог об этом узнать? — спросил маркиз. — Я думал, что вы милая флиртующая дама, которая стремится к тому, чтобы каждый мужчина, которого она встретит, оказался у ее ног. А я вовсе не хотел войти в их число.

— У меня нет… ни одного поклонника, — призналась Трина.

— Значит, я прав — никто, кроме меня, вас не целовал?

— Нет!

— О, моя дорогая, вы даже не можете представить себе, как я боролся против того, что мне подсказывало сердце. И после этого вы удивлены, что я зол на вас?

— Пожалуйста, простите меня.

Он заглянул в ее мерцающие в лунном свете глаза. Трина была столь прекрасна, что он хотел бы навеки запечатлеть в своей памяти это мгновение.

Маркиз почувствовал такой прилив страстного желания, что снова приник к ее губам. Поцелуй продолжался до тех пор, пока мир не начал медленно вращаться вокруг них, а они оба едва держались на ногах.

Маркиз подвел Трину к каменной скамье, которая была им уже знакома.

Они сели, обнявшись, и со счастливой улыбкой Трина склонила голову на его плечо.

— Давайте немного помечтаем в эту волшебную ночь, — сказал он. — Если ваша мать и де Жирон собираются пожениться послезавтра, я хочу, чтобы вы вышли за меня замуж завтра вечером.

— Завтра? — воскликнула с неподдельным удивлением Трина.

— А почему нет? — спросил маркиз. — Ну а поскольку мы находимся во Франции, то сначала должны официально сочетаться браком в мэрии, потом, мне кажется, есть какая-то англиканская церковь в Арле.

— Но это же очень… скоро! Куда нам торопиться?

— А что еще мы должны сделать, чтобы ваша мать не сопровождала нас повсюду? Мне с трудом верится, что вы не хотите расставаться с ней в ее медовый месяц.

— Нет… ну конечно же, нет, — ответила Трина. — На самом деле я планировала отправиться в Париж и погостить у герцогини Д'Оберг. Она так настойчиво приглашала меня.

Объятия маркиза стали еще сильней.

— И вы думаете, что я позволю вам это сделать? Трина вопросительно глянула на него.

— Ну хорошо, хорошо. Я просто ревную, ужасно ревную вас. Вот почему я настаиваю на том, чтобы мы поженились как можно скорее, пока вы не передумали.

— Ну… вы не должны бояться этого.

— Как я могу быть уверен? — спросил он. — Я не уверен ни в чем, когда дело касается вас. Вы насмехались надо мной, дразнили меня, правда, должен признать, проделывали все это самым очаровательным образом.

Его губы были совсем рядом с ее ртом, когда он продолжил:

— Я хочу обладать тобой! Я хочу этого так, как никого никогда не хотел и жизни. Я никогда раньше не мог даже вообразить, что женщину можно любить так сильно, как я люблю тебя. Ты моя, Трина, и я не намерен ждать!

В его голосе была такая решимость, что Трина затрепетала.

Она поняла, что, как бы ни кривила перед собой душой, в конце концов она сделает именно так, как он хочет не только сейчас, но и в будущем.

Он был покорителем, победителем, именно тем типом мужчины, которым она всегда восхищалась. Человеком, который, с одной стороны, может предоставить ей определенную свободу, а с другой, станет ее полновластным господином.

В то же время Трина знала наверняка, что ей будет радостно с ним, будет интересно бороться против его желаний и, что еще более чудесно и волнительно, в конце концов сдаваться на его милость.

— А если предположить, — спросила она тихо, — что я предпочла бы… пышную свадьбу? Ведь ты же все-таки важная персона в Англии. Твои друзья ожидают, что твоя свадьба состоится в соборе святого Георгия на Ганноверской площади в Лондоне, что ей будет посвящен целый разворот в разделе светской хроники крупнейших газет, что по крайней мере десяток подружек будут нести шлейф за невестой перед несколькими сотнями гостей.