Волнующее приключение - Барбара Картленд Страница 39

Откуда-то издалека, как будто из другого мира, до нее донесся голос профессора.

— Кто бы мог предугадать, что подобное могло случиться? — вопрошал он. — Что они дойдут до такого безумства, как убийство президента?

Он перевел дыхание, прежде чем продолжить.

— Месье Сади Карно был прекрасным человеком. Убив его, они ничего не добились, кроме того, что все люди, связанные с анархистским движением, будут арестованы.

Профессор издал горестный стон.

— Подумать только, что я вовлек вас в такие неприятности, моя принцесса. Именно вас — чистейшую и благороднейшую девушку, ту, которая так доверяла мне.

Столько сожаления было в голосе старого музыканта, что Заза пришлось как-то утешить его.

— Все в порядке, профессор, — сказала она. — Пьер нас спас. А когда мы вернемся в Дорн, никто не будет знать, где мы пребывали, а тем более о том, что мы как-то связаны с несчастьем, произошедшим во Франции.

— Нам остается только надеяться на это, — грустно покачал головой месье Дюмон. — Но какое я имел право подвергнуть вас такой опасности? Вас, которая не должна иметь ничего общего с подобными канальями из сточной канавы — я не могу подобрать другого слова, чтобы назвать этих мерзавцев.

— Тут нет вашей вины, — сказала Заза. — Вы отправились в Париж, чтобы встретиться со старыми друзьями. Ни вы, ни я не могли вообразить, что попадем в общество людей, которые только и желают уничтожать себе подобных!

— Они не человеческие создания. Они выродки, чудовища, — пробормотал профессор.

Он был настолько взбудоражен, что Заза испробовала все способы, чтобы успокоить его.

— Мы уже пересечем границу Мелхаузена, а никто еще не будет знать о том, что случилось в Лионе. Хотя Пьер и не говорил этого впрямую, но я поняла из его слов, что сообщение о покушении на президента станет известно лишь из выпусков утренних газет.

— А как же сам месье Бувье узнал о нем? — насторожился профессор.

Заза не намеревалась рассказывать старому музыканту о том, что Пьер как-то связан с полицией. Но мысли об этом факте не оставляли ее и были ей неприятны.

Впрочем, теперь она вспомнила некоторые подозрительные вещи, на которые прежде не обращала внимания. Там, на вокзале, в момент их встречи, он расхаживал в обществе официальных лиц, среди которых могли быть и сыщики, расследующие катастрофу на железной дороге.

Кроме того, он утверждал, что причастен к символистам, хотя совсем не был похож на них, а в особенности на тех, кто собирался вокруг профессора в кафе «Де Шамс». Что-то незаметное на первый взгляд, но угаданное девушкой отделяло его» от этих так называемых символистов.

Несомненно, некоторые из них сочиняли стихи или рисовали картины, но в них не было той одухотворенности, которую ожидала встретить Заза в поклонниках Маларме и Верлена.

А вот Пьер нес в себе какую-то тайну, и эта черта еще больше привлекала к нему воображение девушки.

Она со всей искренностью произнесла, когда они уже заняли место в купе и поезд тронулся от перрона, покидая крытое сумрачное здание парижского вокзала:

— Что бы ни случилось, профессор, я хочу поблагодарить вас за то, что вы взяли меня с собой в Париж, потому что это было самое чудесное и самое волнующее приключение в моей жизни, и подобного, я уверена, мне уже не придется больше испытать.

— Вы действительно так думаете, моя принцесса?

— Я говорю это от всей души. Я никогда не забуду испытанного мною потрясения. Не знаю как для вас, а для меня это было открытием новой вселенной. Память о Париже останется со мной на всю жизнь.

Комок в горле помешал ей продолжить свою речь, ее волнение было столь очевидным, что профессор глянул на нее с обостренным любопытством и на какое-то время откинул мысли о собственных заботах.

Выдержав тактичную паузу, он осторожно спросил:

— Не хотите ли вы сказать, что месье Бувье кое-что значит для вас… как бы выразиться поточнее , лично?

Они были в вагоне совсем одни, и поэтому Заза, не стесняясь никого, призналась старику:

— Я полюбила Пьера… Я полюбила его всем сердцем. Раньше, до того, как я покинула дворец, я не знала, что такое любовь и какую роль она будет играть в моей жизни. Теперь я обрела ее.

Профессор воскликнул в тревоге:

— Ваше высочество, этого не должно было случиться!

— Но это случилось, профессор. И ни вы, ни я, никто Другой ничего не смогут с этим поделать.

— Но это невозможно! Вы… и этот молодой Бувье, который ничего из себя не представляет… Он лишь захудалый поэт, и не более…

— Заза не стала говорить учителю, что Пьер занимается не только поэзией. Но заявила со всей уверенностью:

— То, что он значит для меня, не имеет никакого отношения к его делам и общественному положению. Я знаю только, что память о нем я сохраню до самой смерти.

Произнеся это, она не могла удержать хлынувших из глаз слез, а профессор молча с сочувствием наблюдал за ней, не зная, как утешить девушку, он взял в свою руку ее тонкие пальчики и нежно сжал их. Ему показалось, что, беспомощный птенец бьется в его старческой руке.

— Дитя мое, — сказал он, начисто отбросив протокольное обращение. — Милое, бедное мое дитя! Я упрекаю себя за собственную неразумность, этого не должно было случиться. Я старый дурак и никто иной! Где был мой ум, когда я согласился взять вас со мной в Париж?

— Но я же говорила вам, учитель, что вы доставили мне самые радостные переживания в моей жизни.

— Может быть, к несчастью, это и так, но это не должно было произойти, — возразил профессор. — Вы принцесса по рождению, из семьи владетельных герцогов, но я по своей глупости забыл об этом. Я любовался вашим умом, вашими способностями, вашей отзывчивостью ко всему прекрасному и совсем не замечал, что вы при этом еще и красивая девушка.

Он всплеснул руками на французский манер, как это делают темпераментные галлы, выражая свои эмоции.

— Какой мужчина, если он достоин называться мужчиной, не влюбится в вас? Я обязан был это предвидеть. А я ничего не сделал для того, чтобы оградить вас от того, что могло произойти.

— И это произошло! Произошло, профессор, и я счастлива.

Заза произнесла это, погружаясь в свои мечты о Пьере, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.

В пути их никто не тревожил, потому что профессор взял билеты в вагон первого класса; а утренний поезд с его бесчисленными остановками на каждой маленькой станции и медленной скоростью вряд ли пользовался популярностью у состоятельных и важных персон.

На станциях мелкие торговцы, коммивояжеры или крестьяне, груженные снедью и едущие на рынок, заполнили второй и третий классы, а все купе первого класса оставались пустыми.