В тени граната - Виктория Холт Страница 39

Генрих, в планы которого не входило так отдаляться от своей главной цели — Парижа и уходить в сторону фламандской границы до этих городов, был так очарован последними словами императора, что сразу же уступил его предложениям и выступил в Теруанн.

* * *

Император Максимилиан — закаленный вояка — переписывался с Фердинандом о честолюбивых устремлениях короля Англии.

«Этот жеребчик, если его не обуздать, станет для нас всех угрозой,— писал Максимилиан.— Я помню о его недавних действиях, предпринятых в качестве нашего союзника. С его самомнением его даже не нужно обманывать, потому что он всегда готов обмануть самого себя».

У императора не было большого желания воевать с королем Франции, он скорее стремился заключить с ним союз, как это сделал Фердинанд. Как и Фердинанд, он вел секретные переговоры с Людовиком.

Трое великих европейских правителей — Людовик, Фердинанд и император — не очень серьезно относились к шумным играм молодого короля Англии, у которого было слишком много денег и он мог их пускать на ветер. Однако, все они были готовы его использовать, и Максимилиан предложил сделку, от которой было невозможно отказаться. Его казна была пуста, и он отчаянно нуждался в средствах; поэтому он желал прийти к соглашению с английским королем. Он предоставит в распоряжение Генриха бургундскую кавалерию и столько немецких ландскнехтов, сколько тот пожелает. Конечно, Генриху придется заплатить за этих людей, потому что, хоть у императора и были солдаты, у него не было средств содержать их в военных действиях.

Что касается самого императора, он станет под командование Генриха. «Я сочту для себя честью служить под таким знаменем...» — вот слова, рассчитанные на то, что король Англии будет так доволен, что сразу же ухватится за это предложение, не думая о цене. Услуги такого генерала, как император Максимилиан, должны оплачиваться, и король Англии должен понимать, что у него будут значительные личные расходы. Но он просит всего сотню крон в день; естественно, предполагается, что король возьмет на себя расходы по содержанию императорской стражи.

— Мы непобедимы — теперь под наше знамя встанет один из величайших полководцев в Европе.

Три старых опытных вояки были теперь готовы наблюдать за шалостями молодого петушка, полагавшего, что война — это почти то же, что маскарад, только требует больше денег.

Фердинанд цинично выжидал. Людовик готовился заключить мир с Максимилианом и Фердинандом. Максимилиан говорил себе, что захват Теруанна и Турени — это все, что ему нужно, и не видел причин, почему бы Генриху не заплатить ему за то, что он для себя завоюет.

Людовик распорядился, чтобы его солдаты избегали столкновений с англичанами. Они должны были просто надоедать тем и делать их пребывание во Франции неприятным.

Все помнили о компании Дорсета, но никто серьезно не принимал в расчет англичан... кроме них самих.

* * *

Наступил чудесный момент, когда император, одетый в черное — по случаю траура по его второй жене,— приехал в лагерь, чтобы засвидетельствовать свое почтение ослепительному молодому королю.

Генрих обнял императора и не дал ему преклонить колено, всем был заметен торжествующий блеск его глаз.

Максимилиан заботился не о парче, а только о том, чтобы сделать свою империю великой. Он даже был готов встать на колени, если тем самым мог обмануть этого молодого человека.

В глазах Генриха стояли слезы.

— Это величайший момент в моей жизни,— провозгласив он,— я буду воевать бок о бок с Вашим Императорским Величеством.

— Который на этот раз счастлив быть вашим генералом, — бойко ответил император.

— Захватить эти города, должно быть, нетрудно,— сказал ему Генрих.— А тогда... на Париж!

— Мне написала моя дочь Маргарита, убеждая меня настоять на том, чтобы вы посетили ее до того, как покинете эту страну. Она слышала о вашей славе и говорит, что будет иметь на меня зуб, если я позволю вам уехать, не погостив у нее какое-то время.

Генрих улыбнулся. Он слышал, что Маргарита Савойская была довольно хороша, поэтому его очень привлекала мысль покрасоваться в женском обществе.

— Мне так же хочется повидать эту леди, как и ей меня,— заявил он.

— Тогда нам следует настоять на этом визите. О вас также наслышан мой внук. Карл — как вы знаете, его воспитывает тетка, моя дочь Маргарита — сказал, что хочет увидеть короля Англии, потому что слышал, что этот молодой король, обладает всяческими добродетелями. Поскольку ему самому предстоит быть правителем огромных владений, он полагает, что будет полезно поучиться благородству манер и доблести у великого Генриха Английского.

— До меня дошли прекрасные отзывы об этом мальчике.

— Да, из него выйдет хороший король. Он серьезный парнишка.

— Я с нетерпением жду с ним встречи... и с его теткой. Но сначала нужно выиграть войну.

Император согласился и заговорил о планах первого сражения.

Битва продолжалась недолго. Французы, которые не принимали всерьез своего врага, и которым было приказано Людовиком не вступать в серьезные сражения, перед Теруанном изобразили мнимое отступление. Однако, англичане сражались всерьез, как и сам Максимилиан, поскольку этот город вместе с Туренью занимал стратегическое положение на границе с Нидерландами, и Максимилиан присоединился к этой кампании с целью овладеть ими.

Вскоре мнимое отступление стало настоящим: небольшие французские силы были обращены в бегство и, поскольку им было приказано не вступать в сражение, их охватила паника при виде объединенной мощи английских и немецких войск. Во весь опор они помчались с поля боя, преследуемые кавалерией противника.

Генрих ликовал; он взял в плен знаменитого шевалье Байяра, известного как рыцарь без страха и упрека. Генрих понимал, что он тем самым искупил позор, который навлекла на его сторону армия Дорсета.

Это сражение получило у французов ироническое название «Битва шпор»; вскоре после этого Генрих, бок о бок с императором, овладел Туренью.

Заполучив в свои руки эти два города, которые и послужили причиной его присоединения к кампании, Максимилиану больше не нужно было продолжать войну. Не так думал Генрих.

Он ворвался в палатку Максимилиана и вскричал:

— Теперь путь свободен. Теперь мы пойдем прямо на Париж и завершим победу.

Максимилиан напряженно размышлял. Было 22 августа. Стояла жаркая погода, но лето приближалось к концу, и через несколько недель должны были начаться дожди. Генрих не имел ни малейшего понятия, что такое фландрская грязь.

Мысль пойти на Париж, даже с перспективой нанести поражение Людовику, в случае успеха будет означать, что этот самонадеянный молодой человек станет еще более высокомерным и властным. Англичане уже и так становились слишком могущественными, и Максимилиан не собирался помогать им за счет Людовика, который уже готовился подписать с ним, как и с Фердинандом, договор.