Другая королева - Филиппа Грегори Страница 39

– Невозможно. Если бы Сесил знал обо всем с самого начала, почему он мне об этом не сказал? Почему сразу не сказал королеве? Почему молчал до сих пор и обвинил в том, что я – пособник заговора?

Ее карие глаза затуманиваются, она смотрит на меня, словно я далеко-далеко.

– Потому что он хочет тебя наказать, – холодно говорит она. – Он знает, что ты его не любишь – ты был в этом так откровенен, что весь мир знает, что ты его не любишь. Ты называл его слугой и сыном слуги на людях. Ты не обеспечил ему желанный исход следствия по делу королевы. Потом он узнает, что ты примкнул к Норфолку и прочим в заговоре с целью его смещения. Потом узнает, что ты поощрял помолвку королевы с Норфолком. Потом узнает, что его заклятые враги, северные лорды, Уэстморленд и Нотумберленд, посетили тебя и королеву, и их приняли как гостей. Так что же ты удивляешься, что он хочет сбросить тебя с твоего места? Ты сам не хотел сбросить его? Не ты ли начал войну? Ты не понимаешь, что он ее закончит? Разве ты не сделал себя уязвимым для обвинений?

– Жена моя! – строго говорю я.

Бесс переводит взгляд на меня. В ней больше нет мягкости, она уже не плачет, она разумна и проста.

– Я сделаю, что смогу, – говорит она. – Я всегда делаю, что могу, чтобы сберечь нас и наше состояние. Но пусть это послужит тебе уроком. Никогда больше не иди против Сесила. Он управляет Англией, у него целая сеть шпионов, которые есть во всех домах Англии. Он пытает своих подозреваемых и заставляет работать на себя. Он знает все тайны, он все знает. Видишь, что случается с его врагами? Северные лорды пойдут на плаху. Норфолк может потерять все, а мы…

Она поднимает письмо.

– Мы, по крайней мере, под подозрением. Тебе лучше объяснить все королеве и Сесилу, объяснить, что мы ничего не знали о том, что затевают северные лорды, что они нам ничего не сказали, что мы ничего не знаем о том, что у них на уме сейчас; и не забудь сказать, что Сесил получал копию каждого письма, которое присылал Норфолк, в тот миг, когда шотландская королева его получала.

– Он не получал, – глупо возражаю я. – Откуда?

– Получал, – сухо отвечает она. – Мы не такие дураки, чтобы делать что-то без позволения Сесила. Я об этом побеспокоилась.

У меня уходит одно долгое мгновение на то, чтобы понять, что шпион в моем доме, работающий на человека, которого я ненавижу, чье падение я планировал, – это моя возлюбленная жена. Еще мгновение на то, чтобы осознать, что меня предала женщина, которую я люблю. Я открываю рот, чтобы проклясть ее за неверность, но потом останавливаюсь. Возможно, она спасла нам жизнь, сделав так, что мы остались на стороне того, кто выиграл: на стороне Сесила.

– Это ты сказала Сесилу? Ты переписала для него письмо?

– Да, – коротко отвечает она. – Конечно. Я докладываю ему. Я это делала годами.

Она отворачивается от меня к окну и смотрит во двор.

– Ты не думаешь, что нарушила обет верности мне? – спрашиваю я.

Я истощен, я не могу на нее гневаться. Но мне любопытно, я ничего не могу поделать. Она меня предала и говорит об этом без тени стыда! Так открыто, прямо в лицо!

– Нет, – отвечает она. – Я не думаю, что я нарушила обет верности, потому что я не была неверна. Я служила тебе, хотя у тебя не хватает ума понять это. Докладывая Сесилу, я уберегла нас и наше благополучие. В чем здесь неверность? Как это можно сравнивать с заговором с другой женщиной и ее друзьями, с заговором против покоя королевы Англии, в доме своей собственной жены? Как сравнить это с тем, что благополучие другой женщины ставится выше безопасности твоей собственной жены? Как это сравнить с тем, что ты каждый день пляшешь вокруг другой женщины, пренебрегая женой? Которая почти разорена? И земли ее в небрежении?

Горечь в ее голосе меня ранит. Бесс все еще смотрит из окна, ее рот полон яда, ее лицо твердо.

– Бесс… Жена моя… Ты же не думаешь, что я ставлю ее выше тебя…

Она даже не поворачивает голову.

– Что нам с ней делать?

Она кивает в сад, и я подхожу чуть ближе к окну и вижу шотландскую королеву, которая все еще гуляет по саду, набросив на плечи плащ. Она идет вдоль террасы, чтобы взглянуть на густой лес в долине реки. Закрывает глаза рукой от осеннего солнца. Впервые я задумываюсь о том, почему она гуляет и смотрит на север, как сейчас, каждый день. Она высматривает пыль, поднятую скачущей армией Норфолка, который мчится ее спасать и везти в Лондон? Она хочет снова перевернуть страну вверх дном, ввергнув ее в войну – брат на брата, королева на королеву? Она стоит в золотом вечернем свете, и плащ полощется за ее спиной.

Есть что-то в том, как она держит голову, как прекрасная фигура на картине, от чего хочется, чтобы в полях перед ней явилась армия, спасла ее и увезла отсюда. Пусть она моя пленница, я страстно хочу, чтобы она сбежала. Она – слишком дивная красавица, чтобы ждать в башне и не дождаться спасения. Она похожа на принцессу из детской сказки, нельзя смотреть на нее и не желать ее освободить.

– Она должна быть свободна, – неосторожно говорю я Бесс. – Когда я вижу ее такой, я знаю, что она должна быть свободна.

– Да, содержать ее – сплошная морока, – прозаически отзывается Бесс.