Ловушка для двоих - Бетти Монт Страница 39

Как ни странно, положение спас Крис. В субботу, накануне свадьбы, он предложил Джонни прокатиться с ним на машине и увез его на несколько часов. Где они были и о чем говорили, Николь смогла догадаться только вечером по тем вопросам, которые Джонни задал ей перед сном.

– Мы, правда, теперь будем жить вместе? – глаза его лихорадочно блестели.

– Если ты хочешь, – осторожно ответила Николь.

– Хочу, – тихо произнес тот и замолчал, словно обдумывал что-то. – Мам, а ты отпустишь меня с Крисом на яхте в море?

– А ты хорошо держишься на воде?

– Да, я сегодня плавал в море! Не веришь? Спроси у Криса. – Он сжал губы и снова замолчал. – Наверное, мне надо еще потренироваться, – самокритично добавил он.

– Завтра мы полетим к дедушке в Италию. Там у тебя будет возможность вволю поплавать в реке Ламбро.

Николь внимательно всматривалась в лицо Джонни, понимала, что он слишком возбужден грядущими переменами.

– Знаешь, сынок, постарайся сейчас ни о чем не думать. Поверь мне, все у нас будет хорошо, потому что я люблю тебя больше всех.

– Я тебя тоже очень люблю. – Джонни вздохнул, потом порывисто обнял ее за шею и на секунду уткнулся ей в щеку.

Когда он снова лег на подушку, то выглядел почти умиротворенным.

– Спокойной ночи, – сказал он. В очередной раз Николь наблюдала в своем сыне проявление удивительного мужества. Как он похож на своего отца, подумала она, и как я этому рада.

– Спокойной ночи, – ответила Николь и, поцеловав его, вышла из спальни.

Из церкви все направились в дом Андерсонов, где состоялся праздничный семейный обед. Незадолго до отъезда в аэропорт тетушка Кэти уединилась с Николь в библиотеке.

– Я знаю, что тебя тревожит предстоящая встреча с отцом. И ты, наверное, захочешь узнать у него, почему он расстался с твоей матерью. Я очень любила свою сестру и ничего тебе не говорила. Но сейчас, полагаю, мне надо рассказать о том, что произошло больше тридцати лет назад. Джузеппе приехал в Штаты по делам своей фирмы и случайно встретил Барбару. Ее необычная красота, а ты ее точная копия, поразила и увлекла смуглого южанина, хотя в Италии у него была невеста, чего он не скрывал от Барбары. Но моя сестра повела себя так, что Джузеппе, человек невероятно мягкий и порядочный, вынужден был жениться на ней. Замужество, увы, не принесло ей счастья. Семейная жизнь у них не заладилась, но родилась ты, и Джузеппе сильно привязался к тебе. Он долго не решался уйти. Часто и надолго уезжал по своим делам в Италию, где продолжала ждать его невеста, но обязательно возвращался к тебе. Он ушел, когда ты подросла, потому что обстановка в доме стала совсем невыносимой.

– Как звали его невесту? Не Сильвия ли? – Вдруг осенило Николь.

– Да, Сильвия ждала его все эти годы… и дождалась. Не надо никого винить, Николь. Твоею матерью руководила слепая любовь, за которой последовало глубокое разочарование. Она была очень несчастным человеком, но страдал и твой отец, женившийся на ней из чувства отцовского долга. Барбара специально забеременела, чтобы удержать Джузеппе.

Так по-новому предстала перед Николь трагедия ее детства…

– Над Римом сейчас гроза. – Послышался голос стюардессы. – Грозовой фронт перемещается к северу, но наш лайнер успеет вовремя совершить посадку.

Самолет приземлился в аэропорту Милана. С остальными пассажирами они прошли через таможенный контроль и оказались в зале, где дожидались встречающие.

Николь сразу узнала отца, благодаря фотографии, которую он когда-то прислал ей, хотя она об этом не просила. Естественно, с тех пор он постарел, но его доброе лицо, глаза, излучавшие мягкий свет любви, Николь узнала бы из тысячи. На секунду поразило, что он не такой высокий, каким представлялся ей в детстве. Радостно улыбнувшись, она устремилась к нему и попала в его крепкие объятия. Боясь от волнения расплакаться, Николь обернулась к мужу, державшему за руки детей, и представила их отцу. А к ней уже спешила полная красивая итальянка с ранней сединой в темных волосах.

Сильвия! – догадалась Николь. В больших темных глазах женщины стояли слезы, она не скрывала их и все говорила, говорила, вставляя в итальянскую речь английские слова: дорогая, долгожданная. Ее действительно здесь ждали, поняла Николь. Утонув в могучих объятиях Сильвии, она ощутила исходящее от этой женщины материнское тепло, которого никогда не знала в детстве.

За ее спиной, словно часовые, вытянувшись в струнку, стояли молодой человек и юная девушка, настороженно и с любопытством разглядывавшие прилетевших американских родственников. Сильвия выпустила Николь из объятий, внимательно посмотрела ей в лицо, потом обернулась к своим детям и стала очень быстро им что-то говорить по-итальянски. Крис передал детей на попечение Джузеппе и теперь стоял рядом с Николь, касаясь ее плеча.

– Она говорит, что ты их старшая сестра, что они должны тебя слушаться, что все вы дети одного отца, лучше которого нет на свете, и что вы все похожи друг на друга.

Николь увидела, как Луиджи склонил набок голову и что-то сказал матери, чем вызвал у нее взрыв негодования и очередную тираду на итальянском.

Сдерживая смех, Крис перевел:

– Твой сводный брат робко возразил, что ты совсем не похожа на отца, на что Сильвия пообещала отвести его, врача, к другому – глазному врачу, который пропишет ему очки. А если те не помогут, то она сама ему пропишет по первое число.

Крис и Николь засмеялись и к их смеху присоединились все.

Она встретилась взглядом с отцом, и прочитала в его глазах печальный вопрос: “Ты меня простила?”. Слезы любви и благодарности к этому человеку душили ее, она тихо вздохнула, и отец все понял без слов. Его счастливая улыбка становилась все шире…

На стоянке их дожидался длинный лимузин, в котором разместилась вся большая семья, а Луиджи сел на водительское место.

– Сегодня отдохнете, а завтра поедем в наш замок, – сообщил Джузеппе. – Там уже все готово к вашему приезду.

Николь сидела рядом с мужем, который сдержанно улыбался, поглядывая на Джуди, уютно устроившуюся на коленях у Сильвии. Анджелика сидела впереди рядом с братом. Джонни оживленно рассказывал что-то деду. До Николь долетали отдельные слова: подающий, яхта, плавать… Она тоже улыбалась, в душе ее звучала тихая музыка.

– Что ты бормочешь себе под нос? – спросил Крис, наклонившись к ее уху и незаметно целуя мочку.

– Вспомнила последние строки поэмы Эдуарда Прониловера.

– Что за поэт? Почему не знаю?

– Живет такой в твоем родном городе, в одной из замкнутых общин, о которых ты мне рассказывал в наш первый вечер.

– Прочитай, – попросил Крис.

– Изволь. “Но наша завязь, как живая нить потянется к Творцу через пустоты, через забвенья, страхи и немоты и снова оживет в живом цветке… – начала читать Николь полушепотом, но постепенно голос ее зазвучал уверенней и громче, – …который говорит на языке, где связаны одним начальным слогом два трудных слова, данные нам Богом для общей жизни: ЛЮДИ и ЛЮБОВЬ”.