Французская Мессалина - Оливия Клеймор Страница 39

На следующее утро Мари-Жанна надела сиреневое шёлковое платье, отделанное многочисленными белыми басками и широкой бертэ [27]. Затем причесала волосы, взбила их на макушке, собрала над правым ухом и заколола прядь грюшелоном, слегка припудрив причёску.

Мари-Жанна, потрясая почти пустым флакончиком духов над грудью, пыталась хоть немного оросить кожу. Увы, но духи были на исходе. Наконец, пролилось несколько долгожданных капель, она растёрла их рукой по линии декольте и затем накинула летний мантеле.

Она отлично умела управляться с пролёткой, оставшейся ей от Блеза, поэтому дорога до улицы Перье не вызвало никаких проблем. Улица располагалась в восточной части города и была небольшой, следуя по ней, Мари-Жанна сразу же обратила внимание на вывеску «Салон мадам Паскаль». Она вышла из пролётки и направилась к двери.

Ей открыла молоденькая горничная в синем форменном платье с накрахмаленным чепцом, отделанным кружевом и ослепительно белым передником.

– Что вам угодно? – поинтересовалась горничная.

– Я – к мадам Паскаль. Могу ли я видеть её? – поинтересовалась Мари-Жанна.

Горничная окинула придирчивым взглядом визитёршу и явно осталась довольна её внешностью.

– Сию минуту, сударыня. Прошу проходите. Я доложу мадам о вашем приходе.

Мари-Жанна оказалась в небольшой уютной гостиной со множеством пуфиков, диванчиков, канопе, огромными креслами, усыпанными цветными подушками. Всё на первый взгляд казалось весьма пристойным и у гостьи не возникло сомнений по проводу порядочности данного заведения. Она подумала, что это небольшой модный салон, подобный тому, в котором она работала у Лябиля, которых развелось в последнее время в Компьене с избытком.

Горничная приняла мантеле гостьи и удалилась. Мадам Паскаль не заставила Мари-Жанну ожидать себя долго. Она сама спустилась по лестнице со второго этажа, дабы побеседовать с гостьей.

– О, сударыня! Я рада, что вы не пренебрегли моим приглашением.

– Как я могла, мадам. Вы так выручили меня…

Мадам Паскаль сделала жест рукой, приглашая молодую женщину присесть на один из пуфиков.

– Не стоит об этом говорить, дорогая. Думаю, вы сможете отблагодарить меня, впрочем, с выгодой для себя.

– Каким образом? – удивилась Мари-Жанна.

Мадам Паскаль рассмеялась.

– Сударыня, право вы меня поражаете не только своей красотой, но и наивностью, весьма не свойственной для вашего возраста. Кстати как ваше имя и чем вы занимались?

– Я – Мари-Жанна Бекю-Гомар, в прошлом модистка у Лябиля. Вы можете навести обо мне справки. Затем я …

– Говорите, не стесняйтесь, – попыталась ободрить хозяйка свою гостью. – Вы, вероятно, встретили мужчину. Он обманул вас?

– О, нет, мадам! Он был добр и щедр! Просто… Словом, он разорился, и ему пришлось бежать от кредиторов.

– Печальная история. Теперь понятно, откуда у вас столько роскошных нарядов. Кстати, сегодняшнее платье вам очень идёт.

– Благодарю, мадам…

– Что ж! Не скрою, Мари-Жанна, я обратила внимание на вашу красоту и поняла, что вы нуждаетесь в покровителе. Не так ли?

– Да, мадам.

– Хорошо. Мой салон весьма известен в высших кругах Компьена. Сюда заходят влиятельные господа, поэтому здесь вы без труда можете найти покровителя, но…

Мари-Жанна напряглась.

– Говорите, мадам.

– Прежде, чем кто-то из богатых господ заинтересуется вами, вам придётся оказывать услуги весьма определённого характера. Вы готовы?

– Да, – не задумываясь, выпалила Мари-Жанна.

– Я рада, что не ошиблась в вас. Моя служанка будет извещать вас, когда именно следует приезжать в салон. Где вы сняли квартиру?

– На Фий дю Кавальер.

– Далеко. Я поищу для вас что-нибудь поближе к Перье…

* * *

Вскоре Мари-Жанна сменила квартиру, поселившись близ улицы Перье. Мадам Паскаль была довольна своим новым приобретением и связывала с новой куртизанкой определённые планы.

Прево Гаспар Таванн часто посещал салон мадам Паскаль, это было его излюбленным времяпрепровождением. Недавно прево перешагнул пятидесятилетний рубеж, но не потерял интерес к жизни и женщинам. И, не стесняясь жены и четверых детей, прево был весьма охотлив до молодых куртизанок – ведь они не стеснялись делать то, что любая порядочная женщина посчитала зазорным и постыдным.

Мари-Жанна принарядилась и явилась в салон поздно вечером. В зале, в котором она впервые разговаривала с хозяйкой заведения, царил романтичный полумрак, сидело несколько парочек, они пили шампанское и вели непринуждённую беседу.

Дебютантка заметила, что все женщины были молоды, красивы и роскошно одеты, их собеседники производили впечатление весьма состоятельных людей.

К Мари-Жанне подошла горничная:

– Мадам ждёт вас.

Пройдя по коридору с множеством дверей, Мари-Жанна очутилась в кабинете хозяйки, который скорее напоминал светский будуар, нежели помещение для деловых переговоров. Хотя, по всей видимости, переговоры в нём велись, причём весьма откровенного характера.

Мадам Паскаль разговаривала с прево Таванном, и при появлении куртизанки встала и направилась ей навстречу.

Окинув взглядом дебютантку, мадам Паскаль осталась довольна.

– Прекрасно, моя милая. Месье Гаспар, – обратилась она к мужчине, – позвольте представить вам Мари-Жанну. В моём салоне она недавно…

Прево залюбовался куртизанкой, он встал и подошёл к ней.

– Надеюсь, сударыня, мы с вами поймём друг друга. Как говорится: больше дела, меньше слов.

Мари-Жанна натянуто улыбнулась: она представила, как ей придётся раздеться перед этим толстым мужчиной с вторым подбородком, как он будет хватать её за грудь, а затем взгромоздится на неё всей тушей без лишних церемоний.

Голова у неё закружилась, но, увы, отступать было поздно: да и куда?

Дальнейшие события развивались стремительно: толстый прево увлёк Мари-Жанну в одну из комнат, предназначенную для любовных утех «гостей», и набросился на неё, словно зверь.

Прево опрокинул начинающую куртизанку на стол, грубо содрал с неё панталоны и…

Мари-Жанну охватил ужас, отвращение переполняло её, она чувствовала горячее дыхание мужчины, затем он вошёл в неё, сделав это весьма грубо, с явным намереньем причинить партнёрше боль.

Прево стонал от наслаждения. Мари-Жанна, пытаясь подыграть старому сластолюбцу, постанывала, якобы от удовольствия, на самом же деле – от боли и отвращения. Перед глазами невольно пронеслись Дюваль и Ламэ. Когда-то Мари-Жанне казалось, что они не достаточно нежны с ней, но как говорится: всё познаётся в сравнении.