Не просто скромница - Кэрол Мортимер Страница 39

Еще бы, учитывая глубину и силу желания, которое полностью захватило его в карете какие-то минуты назад, когда Элеонора расстегивала жилет и стаскивала рубашку, желая прикоснуться к обнаженному телу.

— Мне казалось, мы обсуждали твое внезапное решение приехать, а не мой шейный платок.

Он не станет поправлять платок, наверняка превратившийся в тряпку. И к черту выводы, к которым могла прийти мать по этому поводу. Герцогиня опустила глаза и провела ногтем по окантовке диванного сиденья.

— Мое решение не так уж внезапно, Джастин. М уже давно думала, что один из нас должен сделать шаг к примирению. И когда ты не приехал поздравить меня с днем рождения, я поняла, что этим кем-то придется стать мне.

Джастин совершенно забыл, что четыре дня назад был ее день рождения. Болезнь бабушки и необъяснимая страсть к Элеоноре Розвуд настолько занимали все его время, что он даже не помнил, какой сегодня день недели, не говоря уже о том, чтобы помнить о сорокадевятилетии матери!

Он поморщился.

— Прости еще раз. Мне очень жаль.

Мать озорно подняла голову.

— Достаточно, чтобы все же одарить меня пропущенным поцелуем?

— Конечно.

Джастин прошел через комнату и коротко прижался губами к ее гладкой щеке. Небольшая цена за такую оплошность. Мать кивнула в ответ.

— Может быть, ты теперь сядешь со мной и расскажешь о мисс Розвуд? — Она похлопала по мягкому диванному сиденью.

Джастин сделал вид, что не замечает ее жеста, и опустился в одно из кресел, что стояли по обе стороны незажженного камина. Устроился в подчеркнуто расслабленной позе и сцепил пальцы. На мать он не смотрел, не желал видеть разочарования, наверняка написанного на ее лице.

— Разве бабушка не более надежный источник сведений об Элеоноре?

— Нет, мне так не кажется…

Он взглянул на мать пронзительным взглядом поверх сцепленных пальцев.

— Не хочешь пояснить?

— Полагаю, нет.

Джастин понимал: они с Элеонорой вошли в дом сильно растрепанными, но искренне надеялся, что мать не догадывается о причине.

— Тогда, может, все-таки назовешь истинную причину своего приезда?

Герцогиня казалась огорченной.

— Возможно, я просто хотела повидать единственного сына?

Он сжал губы.

— Очень сомневаюсь!

— О, Джастин. — Мать тяжело вздохнула. — Ну почему нам при каждой встрече обязательно надо ссориться?

Он поднял брови.

— Возможно, мы испытываем друг к другу неприязнь?

— Джастин! — Ее глаза наполнились слезами, по щекам разлилась меловая бледность. Она нервно вскочила. — Это так… так жестоко с твоей стороны! Я люблю тебя. И всегда любила!

И он тоже всегда любил ее. Любил, даже когда сердился на нее, страдал из-за того, что она его бросила. Он любит ее до сих пор. Но все эти годы, когда он редко видел родителей, дай бог раз в несколько месяцев, образовали между ними глубочайшую пропасть, которую невозможно преодолеть.

— Я не хотел быть жестоким. Я просто… почему бы тебе не признать, что нас слишком многое разделяет? Мы долго жили порознь и просто не способны найти точку соприкосновения.

Влажные от слез глаза смотрели на него напряженным взглядом. Губы печально застыли.

— Есть вещи, которые… — Она замолчала, словно подыскивая подходящие слова. — Ты спрашиваешь, почему я приехала в Лондон. Так вот, правда в том* что, когда ты забыл о моем дне рождения, я решила…

— Черт побери, я ведь уже извинился!

Она покачала головой.

— Это типично для наших сегодняшних отношений. И есть вещи, которые тебе нужно узнать. Я никогда о них не рассказывала, но сейчас, полагаю, ты имеешь на них право.

Джастин нахмурился.

— Никакие твои слова не смогут зачеркнуть годы брошенности, когда ты предпочитала путешествовать по миру со своим мужем…

— Он был не только моим мужем, но и твоим отцом, не забывай! И мы провели эти годы, не просто наслаждаясь жизнью, как ты, похоже, думаешь! — Ее лицо мучительно исказилось, она в волнении сжала руки. — Решение сопровождать отца далось мне очень непросто. Сначала я удостоверилась, что ты спокойно живешь в пансионе, и только потом с ним уехала. И у тебя были Эдит и Джордж на случай, если мы не успевали вернуться к твоим каникулам.

— Только бабушка и дедушка, как бы они ни были дороги моему сердцу, никогда не могли заменить мне родителей! — Привычная ледяная невозмутимость Джастина дала трещину. Эта тема до сих пор была для него очень болезненна. Он все принимал слишком близко к сердцу.

Джастин, я все время была с тобой, пока ты не отправился в пансион, — с волнением напомнила мать. — Разве не помнишь, какие замечательные годы мы провели в Гэмпшире? Как летом купались в пруду и ловили рыбу, а зимой катались на коньках и санках? А помнишь, с каким восторгом мы ждали возвращения твоего отца от его… заграничных дел?

Его глаза превратились в щелочки, от которых веяло ледяным холодом.

— Куда яснее я помню последующие годы.

Мать обессиленно опустила плечи.

— Ты стал таким злопамятным и жестким.

Он пожал плечами:

— Я такой, каким меня сделала жизнь.

— В таком случае мне очень жаль. — Герцогиня грустно улыбнулась. — Ты же умный человек, Джастин. Неужели никогда не задумывался, почему твой отец почти всю свою жизнь провел за границей, в Индии, на континенте? Если, конечно, не считать желания поразвлечься, — непривычно едко добавила она.

Джастин с любопытством посмотрел на нее, совершенно не представляя, куда она клонит.

— Мне всегда говорили, что он уезжает по делам.

— Так и было.

— Тогда я не понимаю.

— Это были не его дела!

— Чьи же тогда? — Джастин даже не пытался скрыть растущего нетерпения.

На лице его матери теперь тоже отразилось раздражение.

— Ты действительно не догадываешься?

Он скептически уставился на нее. Герцогиня, не дрогнув, встретила его взгляд, словно очень желала, чтобы он понял. И Джастин замер. Ответ предстал перед ним так ясно, словно сидел в кресле напротив.

— Возможно ли? — Он замолчал и недоверчиво покачал головой. — Все эти годы… неужели мой отец был тайным агентом короны?

Он сразу понял, что попал в точку: на лице его матери отразилось такое облегчение, что она буквально засияла.