Не целуй незнакомца - Хизер Гротхаус Страница 39

— Вы нездоровы?

Сесилия моментально опустила руку.

— Ничего страшного. Просто небольшая мигрень.

— У миледи или мисс Элис?

Сесилия и Грейвз несколько мгновений молча смотрели друг на друга: один терпеливо ждал уточнения, другая медлила с ответом.

— Нет, Грейвз, — наконец сказала Сесилия. — Я не… Я не такая, как Сибилла, Элис или наша мать. И не претендую на то, что вижу цвета или читаю мысли людей, потому что ни того ни другого не чувствую. — Она пожала плечами, понадеявшись, что выглядит невозмутимой. — Это не что иное, как головная боль. Моя. Все страдают этим недугом время от времени.

Грейвз еще раз величаво кивнул, но Сесилия могла побиться об заклад, что ее слова не произвели на него должного впечатления.

— Возможно, нам стоит помолиться?

— Конечно! — Она одарила старого дворецкого улыбкой. — Мы должны часто молиться. К счастью, это именно то, что я лучше всего делаю. Нельзя забывать о духовности в Фолстоу. В семье Фокс серьезно относятся к религии.

Дворецкий молча уставился на девушку. Та не отвела глаз и снова зябко потерла руки. Холод, казалось, сочился из-под пола, поднимался по ногам и проникал в глубины ее естества. Ее щеки горели, словно она много времени провела на пронизывающем ветру.

— Вы пошлете за мной, если будет необходимо?

Сесилия повернулась к огню, чтобы не встретиться с ним взглядом.

— Я сама приду. Спокойной ночи, Грейвз.

Последовала долгая пауза, которую нарушил Грейвз, заговорив тихим многозначительным голосом:

— Полагаю, вы не станете спорить, что леди Элис сильно страдает от стужи этой ночью?

Сесилия не слышала его шагов, но когда она оглянулась, старика уже не было в зале. Он двигался, словно бесплотная тень.

Грейвз был старым верным слугой. В разговорах с членами семьи он никогда не допускал, чтобы последнее слово осталось за ним.

Но за ним, бывало, оставался последний вопрос.

Сибилла лежала в своей палатке под целой кипой шкур. Из-под них была видна только ее голова и руки, так что девушка чувствовала, как морозный воздух холодит лицо и ладони.

Она вполне могла остановиться в любом доме деревни Пилингс. Некоторые жители предлагали ей свое гостеприимство, в том числе и женщина, давшая Элис еду. Все они старались не только ради платы за постой, но и ради привилегии принимать в своем доме высокородную знать. Однако Сибилла решительно отказалась. Дома были очень маленькими, в большинстве состоящими только из одной комнаты, и Сибилле даже думать не хотелось, какой там стоит запах. Она не любила чужих людей и незнакомые места. Одна мысль о том, чтобы лечь спать в чьей-то постели в одном помещении с кем-то, кого, она знать не знает, вызывала у нее тошноту.

А в палатке были ее вещи, привезенные из Фолстоу. В середине была установлена жаровня, и если здесь и не было по-настоящему тепло, то и окоченеть тоже было нельзя. Сибилла была укрыта толстыми новыми шкурами, а за пологом стоял стражник. Здесь она могла остаться в одиночестве в ночи, подставив ладони холодному воздуху — воздуху, которым дышала Элис.

Сибилла верила, что деревенская женщина сказала правду и Элис приходила в деревню одна. Тем не менее она знала, что младшая сестра ушла от стен замка с крупным мужчиной, тело которого страдало от раздиравшей его боли.

Она могла только предполагать, что этим человеком был Пирс Мэллори.

Для нее было огромным, ни с чем не сравнимым облегчением узнать, что Элис жива, но Сибилла не доверяла людям, имевшим родственные связи с Джудит Энгвед, пусть даже эти связи не были кровными. Поэтому она очень боялась, что Элис все еще находится в компании мятежного простолюдина. Но почему? Зачем он нужен ей, а она ему? Сибилла не сомневалась, что сестру не удерживают против воли, иначе ее спутник не отпустил бы ее в деревню и не позволил вступать в контакт с местными жителями. Тогда в чем же дело?

И по какой причине Элис решила отправиться вместе с этим самым Мэллори в Лондон, если, конечно, он идет именно туда? Неужели из-за страха Сибиллы перед королем? Из-за ее упрямства в отношении управления поместьем? Возможно, эта мерзкая ведьма Джудит права и Элис идет к Эдуарду из мести за решение Сибиллы выдать ее за Клемента Кобба?

Нет, этого не может быть. Сибилла, конечно, знала, как сильно разозлилась Элис из-за обручения. Но, даже принимая во внимание, что они никогда не были близки, Сибилла все же не считала младшую сестру способной предать не только ее, но и всех обитателей Фолстоу.

Элис была молода. Очень молода. И сильно тосковала по матери. Это для Сибиллы не было тайной. Амисия всячески баловала младшую дочь и поощряла ее тягу к свободе и авантюрам. После смерти матери Элис просто не удосужилась повзрослеть и понять, что жизнь, когда кончается детство, становится совершенно другой. В ней нет места капризам и прихотям. Есть только долг, достоинство и обязанности. Удовольствия, которые выпадают на твою долю, обычно редки, и немногие моменты счастья ценятся дороже золота.

Сибилла очень сожалела, что не сумела найти способ заполнить пустоту, образовавшуюся после ухода Амисии, помочь Элис осознать ответственность, связанную с ее положением. Но ведь она все же не мать, поморщившись, возразила сама себе Сибилла. Она — глава семьи. Ее обязанность — защитить сестер и дом, чтобы, когда настанет конец, а это непременно произойдет, Элис и Сесилия оказапись в безопасности. Следует признать, она не слишком преуспела в решении этой проблемы. Но она дала обещание матери, а значит, должна была, не ропща, принять свою судьбу. Возможно, она будет побеждена, но не уйдет покорно.

И уж точно никогда не сдастся.

Но прежде всего необходимо найти Элис. Причем раньше, чем она доберется до Лондона. Чтобы не попасть в темницу Эдуарда. Если король схватит Сибиллу, Фолстоу падет. Сесилии не по плечу такая ноша. Средней сестре всегда хотелось думать, что у окружающих ее людей наилучшие намерения. Вражеские воины могут делать подкоп под одну из башен замка, а она посчитает, что они ее укрепляют.

Сибилла сжала кулаки, но сразу их разжала и вернулась к прежнему занятию.

Тихо, но отчетливо она что-то зашептала в темноту.