Только с тобой - Кира Фарди Страница 39

— Что ты делаешь? — раздался крик.

Мама бросилась к сыну и попыталась перехватить его кулак с зажатым в нем брелком. Дотянуться не смогла, так и дергала за локоть, чтобы отнять фигурку.

— Пусти, — сопротивлялся Илья. — Ненавижу его! Ненавижу!

Мать всем телом повисла на руку. Справиться с рослым сыном ей было не под силу, поэтому она умоляла:

— Сыночек, миленький, пожалуйста… не надо так… прошу!

Заметив в другой руке скомканное письмо, вырвала его и ушла в комнату, заплакав. Илья посмотрел на самого близкого человека и не выдержал, сдался. Короткий крик вырвался из горла. Он испуганно закрыл рот ладонью, слезы обожгли веки, покатились по щекам. Мама обернулась на возглас и бросилась к нему. Она прижалась щекой к груди сына, потянула к дивану. Потом крепко обняла его и стала постукивать по спине и покачиваться. И Илья тоже качался вместе с ней.

— Поплачь, сынок, поплачь, не держи в себе боль. На душе легче станет, поверь. Теперь сделанного не воротишь, нельзя повернуть время вспять.

Она с силой разжала его пальцы и забрала фигурку, на ладони остались глубокие, красные вмятины. Илья удивленно смотрел на них.

— Все, — наконец выдавил из себя. — Больше не буду.

— Если хочешь, возьми брелок на память, как талисман, но не разбивай его.

Мама протянула ему фигурку, Илья даже спрятал руки за спину.

— Не хочу.

— Может, расскажешь мне, что это за письмо?

— Не могу…

— Отца уже нет. Если это секрет, о котором я не знаю, он принесет только боль.

— Вот именно! Боль! — выкрикнул Илья и замолчал: зачем тревожить маму новой проблемой?

— Расскажи, тебе легче станет, — уговаривала мама. — А меня уже ничем удивить нельзя.

Илья сомневался, но чувствовал: если сейчас не прояснит ситуации, упустит что-то более важное. А вдруг мама в курсе отцовских дел? Он закрыл глаза, вспомнив, сколько раз слышал дома скандалы и видел слезы матери. Он и раньше понимал, что является их причиной, но из-за обиды на отца и детского упрямства делал вид, что его это не касается.

— Хорошо. Это письмо я оставил в почтовом ящике Олиной квартиры осенью того года, когда ездил ее разыскивать. Отец тогда время был в командировке. Как этот листочек оказался в его бумагах? — он демонстративно потряс посланием.

Мать медленно подняла на него глаза. В них было столько боли и горя, что Илья растерялся.

— Что ты хочешь сказать? Что отец, игнорируя деловую поездку, побывал на старом месте жительства? Зачем? Он так торопился уехать из того города, что не дал мне нормально собрать вещи. Даже мебель оставили новым жильцам.

— А ты не задумывалась, почему? Мы таскали стулья и диваны из квартиры в квартиру, а тут он их бросил. Нет, причина в другом, — Илья замолчал, не осмеливаясь продолжать. Он встал, походил по комнате, собираясь с мыслями, взял фигурку чукчи, покрутил ее и бросил на диван. Мама терпеливо ждала. — Я боюсь, что именно отец причастен к насилию над Олей.

Он наконец осмелился посмотреть на маму, увидел ее разом окаменевшее лицо и снова испугался. Но вот оно ожило, оттаяло.

— Сын, ты жестокий засранец, — тихо сказала она. — Откуда в тебе эти мысли? Это неправда, поверь! — голос мамы дрожал, вибрировал, готовый вот-вот сорваться. — Неужели из-за этой девушки ты так возненавидел родного отца?

— Мама, ты ничего не знаешь! — Илья схватился за голову. — Не могу тебе рассказать! Я лучше пойду. Подумаю, что дальше делать.

Илья направился к двери, но мама оказалась быстрее. Она схватила его за руку и потянула в комнату. Скорбное выражение исчезло с ее лица. Оно налилось силой и злостью., слезы высохли. Серые губы сжались в тугую полоску.

— Нет уж! Начал, продолжай! Я не позволю тебе позорить имя отца!