Белым по черному - Жанна Даниленко Страница 39

Михаил рассмеялся.

— У моего папаши столько жён и детей было, что сам чёрт ногу сломает, да и умер он уже давно. Но хочешь копать — копай. А в гости приходи, мама рада будет. Ладно, пошёл я, сегодня не вернусь.

— К Оле?

— Да.

— У неё занятия по нормальной анатомии до обеда.

— Спасибо, туда и поеду.

— Погоди, сейчас принесу кое-что.

Виктор вышел из кабинета, а Анжела поставила на стол поднос с кофе и тарелку с булочками со сливками. Они с Михаилом просматривали скопившиеся документы, когда в кабинет вернулся Виктор с двумя пакетами.

— Ну и где тебя носит? Кофе остывает, между прочим, — указал Виктору на стул Михаил.

— Да я тут тебе одёжку принёс, раздевайся.

— С какого перепуга-то? Вить, что за одёжка?

— Рубашку снимай, мы с Анжелой поможем тебе надеть всё так, чтобы заметно не было.

— Что вы ещё придумали? — искренне возмутился Миша.

— Бронежилет примерь. Сейчас белый под белую рубашку, второй — запасной, серый. Сделан из ультратонкого арамида. Со стороны вообще незаметно будет. Раздевайся, без бронежилета я тебя отсюда не выпущу. Идиотов много, грохнут — и не заметишь.

— Ты хочешь сказать, что я опасен для Оли?

— Нет, я говорю, что нужно маечку под рубашку надеть. Ну что ж ты непонятливый такой. Не зли меня, а!

* * *

К университету, а точнее к учебному корпусу теоретических кафедр, Михаил подъехал около двенадцати дня. В голове роились мысли. Он мечтал увидеть Олю как можно скорее, чтобы разрешить все обиды. Он понимал, что на личную охрану Оля никогда не согласится, но как ещё защитить девочку от придурков и журналистов, которые обязательно влезут к ней с вопросами из-за их отношений? Отпустить её он не мог и решил, что охранять её можно незаметно для неё самой.

Вышел из машины и поднялся по ступенькам крыльца в здание. Достаточно долго плутал по этажам, спрашивал, выяснял, куда идти, пока нашёл зал, в котором проходили занятия нескольких групп, включая Олину. Постучал и вошёл.

Сначала обалдел от количества народа в белых халатах и колпаках, от шума, создаваемого каждой группой в отдельности и соединяющегося в какой-то невероятный гомон. А от запаха формалина и вида кусков человеческой плоти на столах почувствовал лёгкую тошноту.

Его появления никто не заметил, а потому ему пришлось громко кашлянуть и спросить Громову Ольгу.

Его услышали, одна из преподавателей попросила не мешать и выйти в коридор. Но из-за дальнего стола поднялась Оля в белом халате и, что-то сказав преподавателю, вышла к нему, закрыв за собой двери зала.

— Миша, зачем ты тут? У меня занятия, — с дрожью в голосе произнесла она.

— Нам надо поговорить, — отвечал он.

— Я не могу сейчас. Сложная тема. Ты считаешь, что нам ещё есть о чём говорить?

— О нас с тобой. Ты встретила другого?

— Я?! — Её удивлению и возмущению не было границ.

— Тогда иди на занятие, я тебя здесь подожду.

Она пожала плечами и, отворив здоровущую дверь в зал, исчезла за ней.

Миша глянул на часы. Ему больше часа предстояло простоять вот тут, подпирая стенку, но уходить он никуда не собирался. Подошёл к окну, бросил перчатки на подоконник, расстегнул пальто и тупо стал разглядывать прохожих.

Прошло буквально несколько минут, как дверь снова отворилась, выпуская Людмилу Воронину.

— Михаил Александрович, здравствуйте, я тут спросить хотела.

— О чём, Людмила?

— Оля сказала, что мы помирились?

Он искренне удивился.

— Нет, не говорила. А почему это для меня должно быть важно?

— Ну, она должна была попросить вас разузнать о моём отце.

— Зачем? Людмила, я не стану ничего узнавать. К вашему появлению на свет я не имею никакого отношения. Думаю, что вы у своей матери уже спрашивали?

— Она не говорит.

— Значит, так надо. Это её право.

Люда сверкнула глазами, а её лицо исказило гневом.

— Мне необходимо это знать, он должен ответить за всё!

— За что? Секс, как я понимаю, был по обоюдному согласию. А все остальные вопросы решили ваша мать и ваш отец. Да и возможность узнать что-то о событиях девятнадцатилетней давности минимальна, так что даже если бы я очень хотел, то всё равно бы не помог. Возвращайтесь на занятие, у вас там тема важная.

После ухода Людмилы на душе остался неприятный осадок. Но размышлять о тайнах её рождения Михаил не собирался. Плохо, что она снова около Оли крутится, а остальное — мелочи. Подумал, что обратиться к прессе, таким образом отмстив ему, вполне в стиле Людмилы. Набрал Виктора и сообщил о своих подозрениях.

Пока ждал, ощутил на себе плоды популярности. К нему подошла пожилая женщина с ведром и шваброй и спросила:

— Внешность у вас знакомая, а где видела — не припомню. Вы модель или артист?

Михаил рассмеялся, ради такого точно стоило бронежилет надевать.

— Не то и не другое, видимо, похож на кого-то.

— И не говорите, но красивый такой, как артист прямо. — Женщина ещё раз оценивающе глянула на Мишу и продолжила свой путь.

У него затекла спина от долгого стояния на одном месте, но ровно в два из зала пошли студенты, некоторые косились в его сторону, девчонки хихикали, переговариваясь друг с другом. Наконец рядом с ним оказалась Оля с пакетом и всё с той же тяжеленной сумкой.

— Говори, — предложила она.

Он забрал у неё сумку.

— Пойдём к машине. Объясни, почему ты снова в короткой юбке? Оля, ты же на неприятности нарываешься!

Михаил пытался одёрнуть себя мысленно и не возмущаться по поводу внешнего вида девушки, но у него не получалось. Вон сколько парней вокруг и преподавателей тоже, и все на её ноги смотрят.

— Миш, самая большая неприятность в моей жизни — это ты, — услышал он её ответ. — Зачем мы идём к машине?

— Оленька, у тебя всё нормально? — Их догнала ассистент, которая выставила его за дверь. Она задавала вопрос, подозрительно глядя на Михаила.

— Да, всё в порядке, не беспокойтесь, — ответила Оля, а потом обратилась к Мише: — Ты так не вяжешься с этим местом. И вообще, что девчонки подумают! А потом, Миша, ты в журналах звездишь с какой-то красоткой. Она утверждает, что у вас отношения давние. Как ты можешь так поступать?! Я же люблю тебя!

Он развернул Олю лицом к себе. Взял её за плечи и смотрел прямо в глаза.

— А я тебя люблю, и нет у меня кроме тебя никаких красоток. Поехали домой, Заяц, там поговорим.