Обрученная с розой - Симона Вилар Страница 39

Вокруг рыцаря и его соперников образовалось кольцо зрителей. Чья-то широкая спина закрыла Майсгрейва от Анны, но девушка нетерпеливо оттеснила ее обладателя и оказалась в первом ряду зрителей. Не отрываясь, как зачарованная, глядела она на сражавшихся, видя одного лишь сэра Филипа. Его вдохновенное лицо, точные движения, сильное, словно отлитое из бронзы тело – все казалось ей необыкновенным. Долгое время прожившая в окружении одних лишь женщин, монахов и отшельников, она была поражена и ослеплена красотой и силой этого человека. Ее сердце учащенно билось, в горле стоял ком.

Сталь сшибалась со сталью, высекая длинные белые искры. Стремительным движением клинка Филип выбил оружие у одного из противников. Громкие одобрительные возгласы были ему наградой. Вскоре и другой, отступая под неудержимым натиском рыцаря, не устоял на ногах и под громкий хохот зрителей во весь рост растянулся на земле. Против Филипа остался лишь белобрысый юноша лет восемнадцати с миловидным бледным лицом. Майсгрейв, отбросив один из мечей и ловко фехтуя другим, стал стремительно наступать. Казалось, юноша не устоит и минуты против столь опытного противника. Но его выручала ловкость. Не раз он оказывался сбоку или даже позади рыцаря. Тогда Филипу приходилось резко разворачиваться, теряя темп, и начинать атаку снова. Наконец ему все же удалось прижать юношу к стене. Мечи их скрестились. Майсгрейв нажал, и их лица оказались рядом – мокрые, раскрасневшиеся от борьбы. Филип вдруг улыбнулся и, выпрямившись, отшвырнул меч.

– Отлично, Оливер! Твой отец может гордиться тобой.

Усталое лицо юноши осветилось, и воины, что стояли подле Анны, стали весело поздравлять какого-то коренастого, круглоголового пожилого воина.

– Смотри, Бен, твой сын устоял сегодня против Бурого Орла!

Кто-то положил руку на плечо Анны.

– Что, понравилась тебе наша потеха?

Рядом стоял Гарри Гонд.

– Очень. Я бы и сам так хотел, да слишком еще слаб. Зато я умею стрелять из арбалета.

– Ты? – Гарри захохотал. – По-моему, ты годишься только, чтобы зубрить латынь да выводить прописи. Не за этим ли ты и понадобился сэру Филипу?

– Может быть, – задумчиво ответила Анна, не сводя глаз с рыцаря.

Она видела, как он натянул рубаху и что-то коротко сказал одному из воинов. Тот, схватив гнутый рог, затрубил, раздувая щеки, и воины побежали строиться.

Воспользовавшись тем, что Майсгрейв один, Анна приблизилась и, тронув его за локоть, сказала:

– Я сделал то, что вы приказали мне, сэр.

Даже не взглянув на нее, сэр Филип бросил:

– Хорошо, но мне сейчас не до тебя, малыш. Побудь в стороне, пока я отдам своим людям кое-какие распоряжения.

Через минуту во дворе стоял в строю отряд Майсгрейва. Сидя на тумбе у ворот, Анна с любопытством взирала на этих людей. Здесь были и седые ветераны, и совсем мальчишки, угрюмые, подозрительного вида субъекты и еще не утратившие лоска обедневшие дворяне. Были тут и весельчаки в отрепьях, и покрытые шрамами суровые бойцы.

Сэр Филип, не повышая голоса, сказал:

– Вы все знаете, что уже несколько дней мы готовимся к отъезду. Я отправляюсь сегодня, сейчас же. Но со мной едут не все. Я отберу из вас человек десять, остальные же двинутся в путь через несколько дней. Их поведет Освальд Брук. Те же, кого я назову сейчас, пусть останутся на месте и ждут.

Лица солдат, как по команде, оживились. Видимо, им, как и их хозяину, не терпелось поскорей убраться подальше от душных городских стен.

Сэр Филип выкликал:

– Фрэнк Гонд. Ты, старина, ступай готовь Кумира. Ну и, конечно, Гарри. Мне будет скучно без его шуток. Теперь – Том Малый и Том Большой.

Воины заухмылялись. От строя отделилась престранная пара. Здоровенный, заросший до глаз бородой детина, глыбообразные плечи и узловатые руки которого свидетельствовали о геркулесовой силе, и маленький плешивый человечек, из-под кольчуги которого ниспадала до пят темная заношенная ряса. Пальцы его перебирали кипарисовые четки, а лицо, в отличие от лица его угрюмого товарища, было само лукавство. Трудно было найти более непохожих людей.

Следующим Майсгрейв вызвал некоего Шепелявого Джека, кряжистого курчавого малого с торчащими вперед верхними зубами. Затем рыцарь назвал Угрюмого Уили, и Анна увидела человека могучего телосложения с изувеченным лицом – один багрово-коричневый рубец тянулся от уха до подбородка, другой развалил нос, а на лбу зияла вмятина величиной с голубиное яйцо.

Следом из строя вышли одетый не без щегольства молодой сквайр Патрик Лейден, дворянин из обедневшей многодетной семьи, который продавал свой меч за деньги, Бен Симмел, служивший ратником еще у старого Майсгрейва, и его юный сын Оливер, с которым еще недавно фехтовал сэр Филип. Майсгрейв назвал еще двоих, а остальных отпустил, приказав через пару дней под началом своего помощника Освальда Брука отправляться в Нейуорт. С ними же должно было последовать и письмо для капеллана Нейуорта, в котором рыцарь объяснял, отчего он еще некоторое время не сможет прибыть в Гнездо Орла.

Отдав распоряжения, Майсгрейв стал собираться в дорогу. Он облачился в простые, но прочные латы с набедренниками и налокотниками, выбрав шлем с налобником, но без забрала, со спускавшейся сзади до плеч кольчужной пелериной. На грудь он повесил золотой ковчежец, с которым не расставался со дня памятного турнира. Когда слуга прикреплял рыцарю шпоры, в дверь заглянула Мод Майсгрейв.

– Я велела собрать тебе в дорогу провизию. Только то, о чем ты вчера меня уведомил.

– Спасибо, голубушка Мод.

Сегодня он старался быть поласковее с женой. Майсгрейв чувствовал себя виноватым оттого, что ему приходилось лгать, зато леди Мод сияла. Опустившись на складной стул, она с нежностью ловила каждый его взгляд. Сэр Филип не медлил. Уже готовый, он наспех выпил поднесенную ему служанкой чашу бульона и вышел во двор. Ухватившись обеими руками за железный налокотник мужа, леди Мод поспешила следом.

Здесь Майсгрейва ждала неожиданность. Отобранные им воины не стояли, как было заведено, подле своих коней, а, столпившись, что-то горячо обсуждали. Филип незамеченным приблизился к ним.

Посреди кружка стояли друг против друга Гарри Гонд и Алан Деббич. В руках у каждого был арбалет.

– Так учти, – наставительно говорил Гарри, – ты сам предложил пари. И если я окажусь лучше, твоя лошадь перейдет ко мне.

– Не спорь с ним, малыш, – дружелюбно заметил сквайр Патрик Лейден. – Гарри стреляет, как сам дьявол. Он заберет твою красавицу, а его лохматая кобылешка и неказиста, и с дурным нравом.

Щеки Алана пылали.

– Он посмел назвать меня никчемным сосунком, и я не успокоюсь, пока не докажу, что на что-то пригоден. И если мой выстрел окажется лучше, он будет всю дорогу прислуживать мне, чистить мои сапоги, седлать и расседлывать коня и все прочее, что полагается делать слуге!