Любовь для дурочки - Алла Дроздова Страница 39

Мужчина, взяв её руку, поцеловал ладошку, а затем запястье, на котором явно читалась синяя жилка кровеносного сосуда, и только потом, встав, сел рядом.

— Давай-ка мы лучше сразу определим рамки дозволенного друг для друга, — предложила женщина. — А то боюсь, когда перейдем на новый этап наших отношений, если что-то пойдет не так, то нам придется рвать по живому.

Кирилл, покосившись на неё, задумчиво произнес.

— Ты права, Алина. Ты, безусловно, права! У меня нет претензий к тебе и нет никаких требований. У меня есть только одна просьба — люби меня, и по возможности будь со мной рядом как можно больше. Теперь ты…

— А у меня есть просьба. И в принципе, я тебе её озвучила… Не надо со мной разговаривать в приказном тоне. Я не смогу жить с деспотом и не потерплю, чтобы мне кто-то приказывал или указывал. Тогда я поступлю просто — уйду! И ты потом можешь хоть вокруг земного шара на коленях проползти… ничего не изменишь! И ещё, — вдруг вскинулась она…

Кирилл снова напрягся.

— Я уйду от тебя, если ты потеряешь моё доверие. Я даже причину выяснять не буду…

— Алина! — горячо запротестовал он. — В нашей жизни может многое случиться. Ты элементарно можешь понять всё не так.

Он задумался, а потом продолжил убеждать.

— Ты сама это знаешь. Даже выражение такое существует — «всё не так как кажется». Так бывает. Лучше сначала разобраться, прежде чем делать какие-то скоропалительные выводы…

Он говорил с таким жаром, с такой убедительностью, что Алина в душе заколебалась по поводу своего последнего принципа. В конце концов, она даже шашни Игоря на стороне прощала, да и потом, была ли для неё физическая измена именно тем, что могло поколебать её мнение о нем? Нет! Она сейчас говорила Кириллу о другом… Но видя нервозность сидящего рядом с ней мужчины, сдалась.

— Кир! — как можно мягче произнесла она. — Мы с тобой друг другу всё сказали… и я надеюсь, что друг друга поняли. Предлагаю больше эту тему не поднимать. Думаю, что двоим взрослым, любящим людям всегда проще договориться сразу, на берегу.

Она погладила того по щеке. Её пальцы тут же ощутили начавшую пробиваться щетину, но Алина руку не отдернула. Кирилл же прижал её плечом к щеке и потерся.

— Я люблю тебя, — сказал он.

Раздался телефонный звонок. Кирилл ответил на вызов и буквально через 15 секунд отключился.

— Вещи разложены. Можно идти в душ. Пойдем, я тебе всё покажу — ты первая идешь споласкиваться.

Алина удивилась.

«Буквально ещё 20 минут назад он настаивал на совместном принятии душа, а тут…».

Мужчина словно угадал её мысли.

— Алин! — сказал он и даже криво усмехнулся. — Ну за кого ты меня принимаешь? Неужели ты считаешь, что я могу принуждать женщину к чему-то, пусть даже если это просто совместное принятие душа?

Алина в ответ на его слова улыбнулась.

— Спасибо.

— Не за что. Сейчас ты в душ, а потом я. А за это время ты оденешься, приведешь себя в порядок, и пойдем на ужин.

Минут через 40, когда они уже сидели в кухне — столовой, Зина, кухарка Кирилла пожилая сухонькая старушка, причитала.

— Кирилл Андреевич! Что ж вы раньше не сообщили, что приезжаете. Я бы Свету за свежей рыбой отправила, расстегай вам испекла, как вы любите.

— Зинуля! Мучное вредно!

— О батюшки мои! — всплеснула та своими ручками — крылышками, — кто ж такие глупости придумал. Наслушаетесь всякой ерунды, а потом диеты всякие применяете. Вот Алинушка худенькая, будто недокормленный воробушек.

Алина от её слов аж подавилась.

«Кто бы говорил. Сама ну чисто божий одуванчик!».

Кирилл рассмеялся.

— Зинушка! Не пугай мне Алину. Пусть ест, что и сколько хочет. Ты нам лучше к вечеру пирожных своих напеки, — мечтательно произнес он.

— Это новомодных-то?

— Ага.

Женщина вздохнула.

— Сделаю, красавчик мой! Сделаю.

— Наталья Антоновна! — окликнул Кирилл женщину, которая вошла в комнату. — Завтра у всех выходной: внеплановый и оплачиваемый. Пусть останется только кто-то из секьюрити и после обеда, ориентировочно к двенадцати дня, горничная подойдет. Мы раньше не встанем. Да, любимая? Да! Тех, кто завтра будет здесь, предупредите — у них будет двойная оплата.

— Как скажете, Кирилл Андреевич, — ответила экономка.

Алина снова чуть не подавилась.

«Так у нас же завтра дела?» — мысленно обратилась к нему женщина, во все глаза уставившись на мужчину.

Кирилл её вопросительный взгляд уловил, но ответил вслух.

— Не волнуйся. Мы все успеем. В столичном офисе нас ждут в три часа дня.

Алина понятливо кивнула.

Поужинав, они ушли в гостиную.

В камине тихо потрескивал огонь, и Кирилл, схватив с одного из диванов подушки, швырнул их поближе к огню. А сам опустился прямо на ковер.

— Садись, — сказал он Алине и похлопал по одной из них.

И как только женщина села на подушку, Кирилл вытянулся на ковре, а голову положил ей на колени.

— Кир! Как-то неудобно перед твоими… служащими. Уединились, — и она, запустив свои пальцы в его стильную прическу, принялась перебирать волосы поглаживая мужчину по голове.

Кирилл судорожно вздохнул и, потянувшись к Алине, обхватил её затылок, заставляя пригнуться для поцелуя, а поцеловав, произнес.

— Не волнуйся! В этом доме есть определенные правила: если в этой комнате я — без моего звонка и особого приглашения никто не войдет.

Алина снова удивилась.

«Ну надо же — правила… Мне предлагают жить по правилам! Хотя, что и говорить — я сама раб правил и принципов».

— Я всю свою жизнь мечтал вот так, вдвоем с тобой, возле камина… — тем временем продолжил он. — Может, чем-то другим займемся? — и, не дожидаясь ответа, как капризный ребенок, потребовал. — Гладь ещё!

Женщина, оторвавшись от собственных размышлений, подхватила его игру.

— Увы! Я не захватила книгу.

— Какую книгу? — не понял он, млея от её касаний.

— Да любую. Само собой как-то навевается… камин… книга… Я бы тебе почитала, но ничего не прихватила…

— Я же не просил.

— Да? — Алина сделала удивленный вид. — Ты предложил чем-нибудь заняться, вот я и подумала, что ты о книгах.

Кирилл хмыкнул.

— Я о тебе! Я готов читать тебя, как книгу, — и скатившись с коленок Алины, повалил её на ковер, при этом подмяв под себя.

— И? — спросил он.

— Ты что? — испуганно зашипела та. — Сейчас кто-нибудь войдет…