Мансарда для влюбленных - Алина Кускова Страница 39

Неимоверными усилиями Анжелку удалось посадить за стол и накормить нормальным образом. После чего она поведала грустную историю их с Марио скитаний по деревням и весям. Влюбленные, часами занятые самими собой, не сразу заметили, что во время очередной стоянки на берегу реки, где они плескались и целовались в теплых брызгах, их обобрали до нитки. Украли все: одежду, мобильник, правда, его батарея грозила вот-вот сесть, деньги, вещи интимной гигиены… Оставили только документы.

В полуголом виде далеко не уйдешь, сразу окажешься в зоне внимания правоохранительных органов. А Марио нельзя ни с какими органами связываться, везде могут оказаться члены пресловутой Коза-ностры. Пришлось им, горемычным, добираться обратно в Малые Чернушки окольными путями, чаще картофельными полями, поедая сырую молодую картошку. Зажигалку у Марио тоже свистнули, а разжигать огонь как доисторические люди они не умели. Хотя Анжела неоднократно пыталась выбить искру из попадающихся огромных камней, обросших мхом и поганками. Но пламя горело только в их сердцах.

Анжелка плакала, размазывая слезы по грязному лицу, рассказывала и уминала блины.

Девушки ее пожалели, принялись успокаивать, что все завершилось благополучно, наконец-то она добралась до фактически родного дома и бросила этого проходимца Марио. Но, как оказалось, Анжелка его не бросила, он прятался в сарае под раритетом и ждал блины. Она его не бросила, даже когда тот ей признался, что гол как сокол в прямом и переносном смысле. Что ничего у него нет: ни виллы под Римом, ни солидного счета в банке. Это была любовь, идиотка Анжелка, которая признавалась в своем идиотизме, ничего поделать с этим не могла.

Они с Марио решили вернуться в столицу и начать жить на одну зарплату Камушкиной. Там Марио должен был выучить язык и наняться переводчиком. Будущее виделось им в светлых тонах. Но настоящее не сулило ничего хорошего. Пелагея первой не выдержала и рассказала Анжелке о приехавшем на днях наемном убийце, который оказался милым, воспитанным молодым человеком. Очень привлекательным на вид.

– Внешность обманчива, – озадаченно покачала лохматой головой Анжелка.

Подруги закивали и глубоко вздохнули.

Им пришлось решать непосильную задачу – выудить из-под автомобильного раритета Марио так, чтобы этого не заметил мастер, и накормить несчастного блинами.

Возвращение подруги, пусть даже в таком удрученном состоянии, искренне обрадовало Ольгу. Отпадало подозрение в ее собственном болезненном состоянии. Видимо, в последнее время у нее было болезненным восприятие всей действительности. Ощущения усилились, когда Ольга встретила пастуха Земляникина. Тот зашел за Марфушкой, обычно он заходил раньше, но сегодня, как сам признался, проспал.

Его внешность была сильно помятой, а под правым глазом красовался новенький фингал. Он старательно отворачивался от Оли, но та потребовала от него объяснений. Земляникин ничего объяснять не стал, ограничился одним предложением: «Шел, поскользнулся, упал, встал – фингал». Ольгу же интересовали подробности: где шел, с кем, на чем поскользнулся…

Антон хмуро сказал, что ему некогда, и погнал Марфушку в свое минимизированное стадо.

Первый участник ночных столкновений был известен. Ольга потерла руки, оставалось найти второго. И она догадывалась, кто им мог стать! Раньше ради своих возлюбленных кавалеры сражались на дуэлях. Это было так романтично и серьезно, ведь дуэли заканчивались убийствами… Оля обомлела. Страшная догадка пронзила ее светлую голову. Неужели Земляникин убил Баланчина?!

Она охнула и опустилась на грядку с морковкой, не дойдя до сарая несколько шагов.

– Не бойся, Лялька, я с тобой, – прошептала ей Анжелка и помогла подняться.

Как парализованная, Ольга зашла в сарай и подошла к раритетному автомобилю, одиноко стоявшему в мастерской. Странно, куда делся ее автомобиль? Беда никогда не приходит одна. Угнали, сволочи! Угнали ее «девятку», пока Ольга страдала по художнику и флиртовала с пастухом. Так ей и надо. Что скажет бабушка?!

– Вот что я тебе скажу, – подошел к ней Феликс Иванович, – машина-зверь! Только посмотри.

– Куда? – обреченно поинтересовалась она, флегматично разглядывая торчавшие из-под раритета ноги в стоптанных итальянских ботинках. Стоптанные итальянские ботинки не украли. Это несколько обрадовало.

– На машину свою, – удивился мастер и засеменил на двор.

На заднем дворе стояла ее красавица! Она блестела на солнце яркой краской и начищенным видом.

– А что внутри? – с замиранием сердца спросила Оля.

– Сама смотри! – подмигнул ей Феликс Иванович и распахнул перед Олей дверцу.

Давно забытое чувство радости от пахнущего бензином салона перебило горькие мысли о художнике. Она вставила ключи в замок зажигания, машина тихо заурчала… Кайф! Еще немного, и Ольга нажмет на газ. И прощайте все обитатели Малых Чернушек. Прощай, Баланчин! Если ты еще жив…

На глаза навернулись слезы. Проститься с ним беззаботно она не сможет. Сто раз дура!

– Умница, – чмокнула ее в щеку Анжелка, – отвлекла Феликса Ивановича. Пока вы тут суетились, убрали Марио.

– Убрали?! – ужаснулась Ольга и побледнела.

– Слушай, подруга, – нахмурилась Анжела, – чем у тебя голова забита? Мы с Пеги его снова спрятали под кровать. Так оказалось гораздо безопаснее. Я буду его навещать лунными ночами… А что, наш автомобильчик уже готов? Как жаль, что я не смогу на нем прокатиться. Мне придется жить в Малых Чернушках до тех пор, пока… – на ее глазах выступили слезы, – сама не знаю, до каких пор. Но придется.

– Хочешь, – в благородном порыве предложила Ольга, – я останусь с тобой?!

– Не хочу, – покачала головой Анжела, – у тебя должна быть своя личная жизнь.

– Художник пришел. – К ним подошла Пелагея и закатила глаза к небесам. – Странный какой-то.

Анжела отскочила от машины и скрылась вместе с Пеги, предлагая подруге начать свою личную жизнь.

Баланчин подошел к «девятке» развязной походкой и остановился рядом с водительской дверцей, нагло облокотившись на кузов автомобиля.

– Помнете, – возмутилась Ольга и замерла на этом слове.

Под левым глазом художника красовался здоровенный фингал. Очень похожий на тот, что украшал правый глаз пастуха. Складывалось впечатление, что они оба побывали на раздаче, где им одновременно врезали двумя руками сразу. Кому куда досталось.

– Уезжаете, значит?! – Баланчин, нисколько не смутившись своего синяка, забарабанил пальцами по дверце. – Покидаете, таким образом, не достойные вас места! Бежите от мира нормальных людей в свое призрачное обиталище счастья.

– Что? – не поняла Ольга, на душе у которой стало легко и светло от осознания того, что Баланчин жив и здоров. Что это он дрался с Земляникиным за право возложить цветы к постели любимой девушки. Боже, как пошло! Нужно скорее уезжать из этого сумасшедшего места.