Девятнадцать писем - Джоди Перри Страница 38

— Мне нравится, что мои письма вернули тебе часть твоего прошлого.

— Я перечитывала их столько раз, что сбилась со счёта, — она вздыхает, когда её взгляд опускается к контейнеру на её коленях. — Я не хочу, чтобы они были просто словами на листке бумаги… Я хочу, чтобы они были такими знакомыми воспоминаниями, что практически казались реальностью.

— Они и есть реальность, — говорю я, тянясь к её руке. Когда она поднимает лицо, чтобы снова встретиться с моим взглядом, печаль в её глазах тянет мне сердце. — Всё, что мы разделили, было реальным, Джем, — я выпускаю длинный выдох и заставляю свой голос оставаться ровным. — Это было реально, — повторяю я, сжимая её руку.

Мы едим свой ланч в тишине, просто наслаждаясь пейзажем, солнечным светом и компанией друг друга.

— Я приготовила тебе кое-что особенное, — говорит она, когда мы доедаем сэндвичи. Она снова тянется к корзине и достаёт блюдо, завёрнутое в красно-белую ткань.

— Я спросила у Кристин бабушкин рецепт…

Она снимает полотенце и раскрывает аппетитный яблочный пирог.

— Это бабушкин рецепт? — спрашиваю я, подсаживаясь ближе и потирая руки.

— Яблоки могут быть не так хороши, как здесь, на ферме, но я следовала рецепту. Хотя Кристин помогла мне с тестом. Надеюсь, тебе понравится.

— Уверен, он вкусный, — я улыбаюсь, переводя взгляд с пирога на неё. — Спасибо, что прошла через все эти проблемы.

— Ты так хорошо обращался со мной, мне хотелось сделать тебе приятно.

Я наблюдаю, как она отрезает большой кусок и кладёт его на одну из красных пластмассовых тарелок, которые взяла с собой.

— Подожди, я достану тебе вилку, — говорит она, копаясь на дне корзины.

— Спасибо, — я не знаю, то ли это из-за бабушкиного рецепта, то ли из-за того факта, что его приготовила Джемма, но с моих губ срывается стон, как только первый кусок оказывается у меня во рту. — Ммм.

Пока мы едим, её губы растягивает улыбка, что делает меня ещё счастливее.

Как только я съедаю вторую порцию пирога, мы складываем всё обратно в корзину.

— Ты хотела бы прогуляться вдоль берега реки? Как мы делали, когда были детьми?

— С удовольствием.

Встав, я помогаю ей подняться на ноги.

— Видишь ту шину на земле под деревом? — спрашиваю я. — Это были наши качели. Должно быть, верёвка порвалась из-за погоды.

— Жалко. Но дерево красивое.

— Это ива.

— Было бы отлично залезть на это дерево… ну, может, не для тебя, — я не могу не хохотнуть от её комментария и от себя. — Мне нравится, что я знаю о тебе то, что прежняя я не знала.

— Полагаю, на листе бумаги намного легче признаться в своих страхах.

Она останавливается и указывает на воду.

— Думаю, я только что видела, как на поверхность поднялась рыба, — я слежу взглядом за её рукой. — Вон она снова.

Восторг в её голосе вызывает у меня усмешку. Рыба? Это очень непохоже на то, что она подумала в первый раз, когда увидела это в детстве.

— Это утконос, не рыба и не Лохнесское чудовище.

Я улыбаюсь сам себе, когда вспоминаю тот день, так много лет назад.

Её взгляд не отрывается от воды, ожидая возвращения существа.

— Лохнесское чудовище?

— Просто миф, — с улыбкой отвечаю я. — Следи за краем воды и можешь увидеть его на суше. Обычно они роют свои норы вдоль края воды.

— Хорошо.

Она смотрит на меня и повторяет мою улыбку, прежде чем перевести взгляд обратно к реке.

Несколько минут мы гуляем в тишине, пока она не задаёт мне вопрос, которого я боялся.

— Брэкстон… Что случилось с бабушкой?

Я знаю, что мой ответ расстроит её, но я должен ей рассказать.

— Дедушкина смерть сломала её, — я оттягиваю воротник своей майки при одной мысли об этом. — На похоронах было хуже всего. Нам с твоим отцом пришлось помочь ей зайти в церковь, она едва могла ходить.

— Это так печально, — говорит Джемма.

— Так и есть. Я никогда не видел её такой разбитой. Она всегда была таким счастливым человеком. На похоронах, когда пришло время опускать гроб в землю… — я выдыхаю, прежде чем продолжить. — Она бросилась на крышку гроба, умоляя его забрать и её тоже.

— О боже.

— Твоя мама жила с ней на ферме некоторое время. Она пыталась уговорить бабушку вернуться в город и жить с ними, но та отказалась уезжать. Ферма была её домом и её связью с дедом.

— Это так грустно.

— В тот вечер мы поехали обратно в город с твоим отцом. Я обнимал тебя, пока ты не уснула в слезах, — она останавливается и поворачивается лицом ко мне, обращая на меня всё своё внимание. — Позже на той неделе, нам позвонила твоя мама.

Я замолкаю. То утро по-прежнему преследует меня.

Стефан был на рабочем собрании, так что Кристин позвонила нам. Джем была в душе, так что трубку взял я. Я благодарен за это, потому что Кристин истерично кричала в телефон. Я едва мог разобрать, что она говорит. Я никогда не слышал её такой сломленной. «Она не просыпается… Она не просыпается, — плакала она в трубку. — О боже! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите мне… Она не просыпается».

Я никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как в тот момент. Мы забрали Стефана и втроём поехали прямо на ферму.

— Что она сказала?

— Она пошла тем утром будить бабушку, а та… — Джем уже может сказать, к чему я клоню, потому что её рука снова поднимается прикрыть рот. — Она… эмм… умерла во сне. Судмедэксперт сказал, что у неё случился сердечный приступ, прямо как у деда. Она хотела быть со своим мужем, и её желание исполнилось, — я тяжело сглатываю, и когда вижу, что Джемма вытирает слёзы с глаз, инстинктивно притягиваю её в свои объятия, кладя подбородок на её макушку. — После того дня твоя мама никогда не была прежней.

Она не отвечает, но сжимает меня крепче.

* * *

— Не могу поверить, как много сегодня звёзд на небе, — говорит Джемма, пока мы лежим на пледе и смотрим в темноту. Кажется, она не спешит уходить, а я слишком сильно наслаждаюсь своим временем с ней, чтобы вообще предлагать это.

— Я знаю. В городе никогда не увидишь так много звёзд.

Мои уши заполняет спокойный звук текущей реки и затишье вдали. Я уже несколько месяцев не чувствовал себя таким расслабленным.

— О, ты это видел? — произносит она, указывая вверх.

— Падающая звезда, — за ней быстро следует ещё одна. — Тебе нужно загадать желание.

— Зачем?

— Это обычай — загадывать желание при падающей звезде.