Тихая гавань - Даниэла Стил Страница 38

Снова и снова прокручивая в голове все, что случилось, онпоймал себя на том, что восхищается Офелией. Ни на минуту не потеряв хладнокровия,она делала все, что нужно. Без ее помощи ему вряд ли удалось бы вытащитьмальчишку.

Перебивая друг друга, они рассказали Пип о том, чтопроизошло, и та понемногу успокоилась. Потом они все вместе маленькимиглоточками пили обжигающе-горячий чай. Мэтт позвонил в больницу, и емусообщили, что ситуация по-прежнему серьезная, но состояние мальчикастабилизировалось. Правда, ему придется какое-то время провести в постели, но,похоже, он выкарабкается. Близким его уже сообщили, они сейчас с ним.

Когда Мэтт рассказывал Офелии и Пип об этом, на глазах егоблестели слезы. Офелия, зажмурившись, долго молчала, думая о той трагедии,которую им удалось предотвратить, и благодарила небеса за то, что они успеливовремя. Эта женщина, которую она не знает, никогда не почувствует, каково житьс разбитым сердцем. Офелия была благодарна судьбе за то, что она позволила имспасти мальчишку.

К тому времени, как часом позже Мэтт ушел, Пип уже почтисовсем успокоилась, однако заявила, что ни за что не позволит Офелии еще разотправиться в плавание на яхте – никогда, никогда! Нетрудно догадаться, что онапережила, даже не зная, что случилось. Перед уходом Мэтта она рассказала, какуслышала вой сирен возле их дома и даже перестала сомневаться, что матери сМэттом уже нет в живых. Это был ужасный день для нее, и Мэтт в который разпринялся извиняться за то, что ей пришлось пережить. Впрочем, он тоже здоровоустал. Офелия понимала, что и сам он мог бы утонуть, вытаскивая мальчика. Ониоба могли бы утонуть, а она не смогла бы ничего сделать, чтобы им помочь. Онибыли на волосок от трагедии, и от одной этой мысли ее бросило в дрожь.

Едва Мэтт вернулся домой, как тут же потянулся к трубке,чтобы позвонить ей.

– Как она? – спросил он о Пип.

Голос у него звучал устало. Ему пришлось еще прибираться наяхте, потом Мэтт пришел домой, набрал горячей воды в ванну и пролежал в ней неменьше часа. До этого он даже не чувствовал, что промок до нитки и продрог каксобака. Все его тело ныло от усталости.

– Сейчас уже хорошо, – ровным голосом ответилаОфелия. Она тоже успела полежать в горячей ванне и сразу почувствовала себялучше, хотя и у нее от усталости и всего пережитого кружилась голова. –Выходит, я не единственная, кто постоянно воображает себе невесть что, а потомсходит с ума от страха. – Судя по всему, страх потерять мать преследовалПип, словно чудовище из ночного кошмара. Теперь она хорошо знала, как легкоможет произойти несчастье. После всего Пип уже никогда, наверное, не будетчувствовать себя в безопасности. Детство ее кончилось десять месяцев назад.

– А вы держались просто потрясающе, – мягко сказалМэтт.

– И вы тоже, – ответила Офелия. Недавнее недовериеисчезло бесследно. Теперь она почти благоговела перед этим человеком – подуматьтолько, он рискнул своей жизнью, чтобы спасти мальчика!

– Знаете, если мне когда-нибудь придет в головусвалиться за борт, обязательно прихвачу вас с собой, – восхищеннопроговорил он. – Слава Богу, что вы вспомнили про бренди. Страшноподумать, что я мог бы собственными руками убить его! Если бы не вы, я бы сталвливать его прямо мальчишке в горло!

– Пустяки. Вы, наверное, забыли, что у меня как-никакначальное медицинское образование. Главное, все окончилось хорошо, а остальноене важно. – Они с Мэттом оказались славной командой – именно это вконечном итоге им и помогло.

Уже перед самым сном Мэтт снова позвонил в больницу узнать,как состояние мальчика. Потом перезвонил Офелии – успокоить ее, что все хорошо.А утром его состояние врачи признали удовлетворительным, и родители егопозвонили и Офелии, и Мэтту и долго и горячо благодарили их обоих за спасениесына. Оба они, похоже, еще не успели прийти в себя, и голос его матери дрожал ипрерывался слезами, когда она благодарила Офелию. Бедная женщина и понятия неимела, что та на собственном горьком опыте знает, что такое потерять сына.Знает куда лучше, чем та думает.

Во всех местных газетах появились статьи об этомпроисшествии, и Пип торжественно читала их матери вслух за завтраком. А потом,отложив в сторону газеты, посмотрела на нее такими глазами, что у Офелии внутривсе перевернулось.

– Дай мне слово, что никогда в жизни больше не сделаешьничего такого… Я не могу… я не перенесу… если и ты… – Пип не закончила.

Глаза Офелии наполнились слезами, и она только молчакивнула.

– Обещаю. Я тоже не смогу жить без тебя, – тихосказала она.

Потом аккуратно сложила газеты, обняла Пип, и девочкавыбежала из комнаты. Через минуту она уже была на веранде – погрузившись вкакие-то свои мысли, сидела рядом с Муссом, рассеянно глядя в океан. Минувшийдень выдался слишком мучительным, чтобы о нем вспоминать. Офелия осталась вгостиной. Молча глотая слезы, она смотрела на Пип, благодаря Небо за то, чтовсе закончилось счастливо.