Зигель, зигель, ай, лю-лю!!! - Татьяна Казакова Страница 38

– Сказала, у Дашки стихи учат.

– Ты проверяй стихи-то эти, а то наделает девка делов, большая уже. Мальчишки есть?

– Да, есть один, хороший мальчик, вместе с собаками гуляют.

Я вызвала такси и вышла ее проводить, захватив Зури.

– Бабушка!

Муся с криком налетела на нее.

– Ты что, уже уезжаешь?

– Пора мне, а ты что-то припозднилась, красавица моя.

– А почему мне не сказала, что приедешь?

– Еще приеду, не обижайся. Приезжайте к нам и собачину свою привозите.

Такси отъехало, а мы вместе с Мусей пошли гулять.

Разговор с бабушкой подействовал на меня успокаивающе.

* * *

На следующее утро на остановке встретилась со своей бывшей начальницей – главным бухгалтером, Людмилой Семеновной. Она звала обратно на прежнюю работу, на место ее заместителя, Паскина через две недели уходит на пенсию. Я обещала позвонить ей через несколько дней, но на душе было погано. Не хотелось уходить, мне понравилось дело, которым занималась. Это была именно та работа, которая мне нравилась и была интересной, но встречать там Алексея, нет сил.

Я решила уволиться и сказала об этом Козыреву. Он помолчал и заметил.

– Надеюсь, это не из-за того случая?

– Нет, просто я нашла работу ближе к дому, мне надо больше внимания уделять дочери.

– Как-то несерьезно, – заметил он, недоверчиво рассматривая меня. – Мне показалось, что вам здесь нравится, и вы здесь на своем месте. Ошибки, конечно, у всех бывают. Главное – вы сумели все исправить, к тому же вы – хороший специалист…

– Спасибо.

– Подумайте.

– Хорошо.

– Но до конца месяца все равно придется отработать.

Я позвонила Людмиле Семеновне, она согласилась подождать до апреля.

А в пятницу был корпоратив по поводу 8 Марта, по-простому коллективная пьянка в ресторане с музыкой и танцами.

Конечно, идти я не хотела, но мама настояла. Она вообще очень расстроилась, узнав, что я хочу уйти, даже кричала на меня, но потом почему-то согласилась.

– А на вечер, если не пойдешь, и я тогда не пойду – чего я там забыла? – И внезапно сказала – Аурелия рассказала, что ты из-за Бородина уходишь, так? Можешь не отвечать, и так знаю. А я-то, балда, и не поняла сначала, что у тебя с ним роман. Ох, доченька, последнее это дело с начальством романы крутить. Ладно, бог с ним… А чего с Ванькой-то у вас не получилось?

Не выдержав, рассказала про встречу с Ванькой, опустив постельную сцену.

– Вот дурак! А знаешь, это он почему так сказал, принизить тебя хотел, потому что ему до тебя всегда было как до луны, вот он и отыгрался, но мне кажется, он все равно тебя любит.

– Даже не говори про него.

– Не буду… Лучше подумай, в чем на вечер пойдешь.

Так как нарядов я себе не покупала, решила, что пойду все в той же кремовой блузке и коричневых брюках. Ленка забежала ко мне с утра, причесала, велела держать хвост «пистолетом» и взять с собой косметику, чтобы к вечеру накраситься «повыразительней».

Мы сидели по шесть человек за столиками. За нашим столом сидели Козырев, Любимов, Карина, которую все-таки перевели в рекламный отдел, секретарша Галя и мы с мамой.

Бородин сидел в окружении женщин из нашего отдела и экономистов.

Краем глаза я заметила, как они наперебой ухаживали за ним, а он улыбался и что-то говорил, наверное, смешное, поскольку все смеялись. На душе было паршиво, надеюсь, кроме мамы этого никто не заметил.

– Оль, попробуй вот этот салат с креветками, неплохой, только отец наш соус-то получше делает, – и шептала, – даже не смотри в его сторону.

Началась торжественная часть – Бородин встал и произнес короткую речь за нас, за женщин, тружениц и матерей. Некоторых поименно похвалил за работу, выделил мою маму.

– Особую благодарность хочу выразить нашей кормилице, Астрее Альфредовне. Ее умение и улыбка всегда поднимают настроение и повышают производительность труда.

Все засмеялись, а мама лишь слегка улыбнулась и процедила сквозь зубы.

– Чтоб ты подавился.

Он говорил что-то еще, но я не слушала, разглядывала салфетку на коленях и боялась поднять голову, поскольку он смотрел в нашу сторону.

Начались тосты, шутки и дурацкие конкурсы. Леня участвовал во всех конкурсах и неизменно побеждал. Он выиграл кучу призов, в основном, мягкие игрушки, которые тут же раздал мне, Карине и маме. А когда заиграла музыка, сразу пригласил меня на танец, Павел Витальевич пригласил маму, а с Кариной танцевал Козырев.

Я не помню, когда так много танцевала, и даже на какое-то время забыла про Алексея. Но как можно его забыть, когда то и дело слышался его зычный голос. Сотрудницы, не дожидаясь приглашения, сами тащили его на площадку танцевать, а одна просто нахально висла на нем.

Нечаянно поймала его взгляд и тут же отвела глаза. Нарочно прижималась к Лене, пусть не думает, что страдаю, мне тоже весело.

Мы с мамой ушли вместе, не дожидаясь, когда народ начнет расходиться. У дверей нас поджидал папа, оказывается, мама просила его забрать нас. Он не был в курсе моих сердечных дел. Женщины его, как правило, не посвящали в наши секреты, но, видимо кое-что все-таки слышал, поэтому был внимательным и молчаливым.

Муся еще не спала, прижав к счастливому лицу трубку, вышла меня встречать, кивнула и скрылась у себя. Зури крутилась и больно била хвостом.

– Вы гуляли?!

Муська приоткрыла дверь, опять кивнула утвердительно, все так же держа трубку у уха.

– А чего тогда ты хочешь, а?

Зури схватила мою руку зубами, поволокла к балкону – на нем в железном баке хранился ее корм – и выразительно посмотрела.

– Все ясно – не покормили.

Насыпала ей корм, который был сметен в одну минуту, а на меня брошен взгляд все такой же грустный и выразительный.

– Господи, когда ты наешься?

– Мам, я ее кормила, – заметила Муся, появляясь на кухне.

– Ну что же ты не предупредила, а я еще дала. Ну и черт с ней!

– Мам, не переживай, ну будет, как бабушка сказала, счастливая, толстая гончая.

– Как твои дела? Помирились? – Поинтересовалась я, хотя и так знала ответ.

– Да, представляешь, он просто встретил ее в кинотеатре, а Дашка сразу насплетничала. – Она открыла холодильник, долго изучала содержимое и, наконец, взяла бутылку кефира. – Ну как ваш праздник, удался?

– Еще как! – С энтузиазмом откликнулась я. – Бабушке вынесли благодарность, ее особо отметили – это было очень приятно.