Обольстительница - Хизер Грэм Страница 38

Йен рассмеялся:

– Ну теперь я вижу, что ты действительно не держишь зла. Похоже, вы с ним стали друзьями. – Он вздохнул. – Джером действительно так ужасно себя вел?

– Я ведь была пленницей.

– Но ты же пошла с ним добровольно.

– А что мне оставалось? Прибегнуть к твоей защите? Чтобы один из вас убил другого? Я…

– Что?

– Я случайно узнала о его планах. И конечно, постаралась бы сообщить об этом нашим как можно скорее.

Йен кивнул, глядя на свои руки.

– Но я спрашиваю о другом. Он что, в самом деле так ужасно себя вел? Он хоть и рос в прериях, с теми, кто считал крокодилов членами семьи, но его воспитали как джентльмена, несмотря на примесь индейской крови.

– Он держал меня взаперти и не давал уйти. Во время… – прошептала она едва слышно.

– Как ты сказала?

– Не важно. Все это уже в прошлом.

– Вы оба столько сделали для Элайны. И для меня. Давай забудем на время о войне.

Она положила голову ему на плечо. Так они сидели рядом на диване, держась за руки. Райза закрыла глаза. Она все-таки очень его любит. Она снова подумала о том, как могли бы сложиться их судьбы. Однако теперь она сознавала, что в его присутствии никогда не ощущала того огня, какой зажигал в ней Джером одним своим взглядом.

Райза снова стала расспрашивать об Элайне. Йен рассказал, что жена очень округлилась. Скоро должен родиться их второй ребенок. Он повторил, что очень хотел бы, чтобы Райза была с ней рядом. Райза рассказала ему о встрече с его братом и сестрой, о том, какие они оба милые люди. Так они проговорили почти всю ночь. В конце концов задремали, наверное, на час, сидя рядом.

На рассвете в комнату вошел генерал Энгус Мэджи и прокашлялся так громко, что Райза в страхе вскочила. Йен подошел, встал с ней рядом. Энгус покачал головой:

– Дочка, ну что мне с тобой делать! Ты только подумай, что теперь будут говорить сплетники!

– Сэр, это я виноват, – начал Йен.

– Ну разумеется, это ваша вина. Черт бы побрал всю вашу семью!

– Отец! – Райза подошла к нему, обняла. – Йен мой друг. Долгое время он был твоим лучшим кавалеристом.

Энгус неохотно кивнул:

– Это верно, Йен Маккензи. Но вы-то должны все понимать. Вы провели здесь целую ночь. Подумайте, что будут говорить солдаты.

– Люди всегда найдут, что сказать, – заметила Райза.

– Райза, дорогая моя! От твоей репутации и так уже ничего не осталось. Подумай только, ведь настанет время, когда ты влюбишься и захочешь выйти замуж.

– Отец, если я пойму, что влюбилась в человека, который придает значение сплетням, я его сразу же разлюблю.

Энгус с несчастным видом покачал головой:

– Ты молода, беспечна, совсем не думаешь о будущем. Любовь нельзя спланировать, дитя мое, ее невозможно включить или выключить по желанию. А вы, молодой человек! Что скажет ваша несчастная жена!

– Ни слова она не скажет. Она тоже считает Райзу своим лучшим другом. Примите мои извинения, сэр, за беспокойство, которое я вам причинил. – Он отдал генералу честь, потом подошел к Райзе. Нежно поцеловал ее в щеку. – Береги себя. – Затем повернулся к генералу: – И вы берегите ее, сэр. Она наше самое дорогое достояние.

– Поберегите лучше вы себя, Йен Маккензи!

Энгус на секунду отошел от дочери, чтобы обнять Йена. Тот подмигнул ей и вышел.

– Райза, я больше не буду об этом говорить, но помни: ты должна быть осмотрительнее. – Энгус выглядел очень удрученным.

– Йен действительно остался моим добрым другом.

– Если бы ты вышла за него замуж! Мне казалось, вы с ним так сблизились…

– Значит, не суждено, папа.

Она улыбнулась, разгладила морщинки между его нахмуренными бровями. Все-таки он чудо! И как хорошо, что он генерал. Обычно генералы редко попадают на фронт. А он сам ведет войска. Райза знала, что отец скорее рискнет собственной жизнью, чем подвергнет опасности жизнь своих людей. Однако война – как партия в шахматы. Ладья важнее пешки. Генералы чаще всего где-то наверху, руководят боями, идущими внизу.

Энгус откашлялся. Его голубые глаза, обычно такие ледяные, когда он командовал войсками, сейчас лучились добротой.

Он погладил ее волосы.

– Я просто слишком тебя люблю, дочурка. Война многое изменила, но, попомни мои слова, в приличных семьях и после войны будут выбирать целомудренных невест для своих сыновей. Скандал, разгоревшийся из-за этого… проклятого кузена Йена, тебя погубил.

– Папа, этот скандал сделал меня героиней, при том что я абсолютно не заслужила всей этой шумихи. Меня теперь называют Леди Свобода.

– Ну да. А кроме того, многим не дает покоя вопрос, что все-таки он с тобой сделал.

– Отец, меня никто ни к чему не принуждал. Он тяжело вздохнул. Крепче прижал ее к себе.

– Твоя мать умерла очень давно, Райза, но я так хорошо ее помню. Она все еще живет в моем сердце. Я ее потерял, но успел узнать, что такое любовь. Все эти годы она была для меня самым драгоценным воспоминанием. Я хочу того же для тебя.

– О, папа! У меня тоже так будет, я знаю. И значит, ты должен понять. Меня будут любить ради меня самой, за то, какая я, что я думаю, что чувствую, а не за мою репутацию.

Он снова вздохнул:

– С тобой спорить бесполезно. Но я прошу тебя об одном. В следующий раз, когда приедет Йен, пожалуйста, оставайтесь с ним друзьями в чьем-нибудь присутствии. Хорошо?

– Конечно, папа.

– Ну что ж, тогда пойдем завтракать?

– Да! И будем наслаждаться каждой минутой, проведенной вместе.

Рука об руку они пошли к его командирской палатке.