Лондон pret-a-porte - Олег Селиверстов Страница 38

Кэт рассказала о том, что давно мечтала сотрудничать с кем-нибудь из известных модельеров, а потом открыть свое агентство, чтобы помогать начинающим дизайнерам воплощать творческие замыслы.

– И если повезет, открыть пару бутиков в Париже и Нью-Йорке, – мечтательно сказала она. – Только я ничего не понимаю в бизнесе. Это меня немного пугает. Скажи, Антуан: тебе как финансовому директору трудно контролировать деньги ZET MAX? Вдруг своруют?

Я объяснил, что своровать деньги не так просто. Есть смета, в рамках которой проходят платежи. Смету утверждает Совет директоров.

– Так значит Влад как директор не может распоряжаться деньгами один? – несколько разочарованно проговорила Кэт.

– Это неинтересно. Хозяин должен делать все, что захочет. Поможешь мне вести дела, когда открою свою фирму?

– Конечно, – с готовностью ответил я, отводя взгляд.

Броня на сердце плавилась: еще немного искренности и тепла – и ничто и никто не заставит меня повести себя подло по отношению к этому очаровательному созданию.

На другой стороне улице показался книжный магазин. В магазине оказался довольно приличный выбор книг на русском языке. Я приобрел «Черный обелиск» Ремарка. Кэт купила какой-то женский роман, заявив, что давно ничего не читала на родном языке.

Расплатившись, мы вышли. На улице нас встретил мелкий дождик. Подрулил рикша на велосипеде. За двадцать фунтов он согласился довезти до стоянки такси. К моему сожалению, пока мы выбирали книги, позвонила Полина Ивановна и попросила Кэт срочно приехать домой: их пригласили на «важную» чашку чая. Ужин отменился.

Мы сели на узкое сиденье, укрытое со всех сторон незатейливым полиэтиленовым тентом. Узкоглазый рикша, ловко уворачиваясь от автомобилей и порой выезжая на тротуар, шустро домчал нас до Трафальгарской площади. По дороге мы почти не разговаривали, а только смеялись: убогая двухколесная «карета» подпрыгивала на кочках и раскачивалась во все стороны.

Рикша остановил возле вереницы кэбов. Желтые маячки на крышах горели во тьме, как глаза голодных кошек.

Мы подошли к ближайшей машине.

– Спасибо за чудесную прогулку, – я взял Кэтрин за руку.

Вместо ответа она неожиданно поцеловала меня. Я хотел притянуть ее к себе, но она отстранилась и проговорила строго:

– Сэр, и так слишком много для первого свидания. Спокойной ночи.

– До завтра, миледи.

* * *

Завернув пакет с книгой, чтобы в него не попала вода, я в раздумье зашагал к метро. Как-то быстро все получилось. Я хотел соблазнить, а соблазнили меня. Неужели ты такой мягкотелый и добрый, Антуан? Еще утром ты, как охотник, преследовал добычу. Еще утром твое сердце было твердым, как рубин, – и за пару часов превратилось в шелковое. Неужели поцелуй сразил тебя наповал? Нет, конечно нет. Тогда чем ты смущен? Желал завоевать богатую наследницу – пожалуйста. Теперь заполучить денежки ее папочки будет несложно.

Мне вдруг почудился хриплый надрывный смех откуда-то сверху. Я поднял голову. Одноглазый адмирал Нельсон невозмутимо взирал вдаль со своего пьедестала. Да, нехорошо это все. Неправильно. Благородный Робин Гуд превратился в лживого соблазнителя. Почему лживого? Противная Мальвина меня игнорирует, а Кэт явно симпатизирует. Я – свободный парень, выбираю, кого пожелаю. В памяти промелькнуло выражение «свободная охота» – так летчики-истребители люфтваффе называли полеты, в которых специально искали в небе самолеты противника, чтобы сразиться. Фашисты были, конечно, жестокими мерзавцами, но отличными летчиками. И «Мессершмитт Bf-109» – великолепный самолет. Что ж, может, любовь и не воздушная дуэль, но почему бы не поохотиться?

Дождь усилился. Капли падали с неба, разбиваясь об асфальт, о крыши домов, о головы людей, торопившихся укрыться кто-где. Мимо пробежала молодая девушка, ругая «rain cats and dogs» [45] . Ее туфли-лодочки прохлюпали рядом с моими ботинками. Девушка забежала в паб на углу, блестевший черным лакированным фасадом и золотистыми буквами вывески. Я решил пропустить пару чашек ромашкового чая, согреться и выбросить из головы глупые мысли насчет совести и стыда.

В пабе были заняты все места. Некоторые посетители пили пиво стоя, облокотясь о колонну или стену. Вполне вероятно, что выручка кафе и ресторанов Лондона напрямую зависит от количества выпавших осадков. Так что с ромашковым чаем придется повременить. Не повезло.

Пережидая непогоду, я достал мобильный и проверил электронную почту. В куче спама обнаружилось письмо от полковника. Оказалось, что Серж давно на заметке у органов правосудия, но упрятать его за решетку пока не удавалось: два раза попадал на скамью подсудимых за рэкет и разбой, но свидетели в последний момент отказывались от показаний. Арендует шикарный офис в центре Москвы. Постоянно разъезжает с девицами-моделями. Значится в списке спонсоров последней Недели Моды. На сегодняшний момент на Сержа заведено уголовное дело в связи с попыткой взять под контроль небольшой банк. Его обвиняют в вымогательстве, подкупе и шантаже. Николя проходит по этому делу в качестве вероятного соучастника. Он работал в службе охраны банка, куда его специально устроил Серж.

Десять лет назад Николя обвинялся в избиении на гауптвахте арестованных солдат, но его вина не была доказана. В конце письма стоял постскриптум.

Полковник сетовал, что моя автомастерская продана. У него возникли проблемы с ремонтом автомобиля. Мне бы его проблемы…

* * *

Около десяти вечера я добрался до своего квартала. В руке болтался пакет с книгой и продуктами, купленными в магазине «Kalinka». Дождь перестал. Пустынные улицы ночного города обволакивал туман, придавая окружающим предметам матово-алебастровый оттенок.

Вот и знакомая кирпичная ограда. В окне второго этажа, где живет хозяйка-старушенция, мерцает телевизор. Перед тем как открыть калитку, я оглянулся. Никого. Да и кому я нужен, бедный и одинокий.

Оказавшись в комнате, я достал из пакета книгу «Черный обелиск». Эрих Мария Ремарк. Давно хотел прочитать, но все не хватало времени. Любопытно: на памятники и надгробия тоже существует своя мода! Православные ставят кресты, коммунисты возводили обелиски со звездами, древние греки строили мавзолеи, а египтяне – пирамиды.

Какой памятник поставят мне? Может, заранее побеспокоиться? Уверен, сестра сэкономит на благоустройстве моего последнего пристанища и закажет безвкусный гранитный монумент. Пожалуй, надо попросить Макса нарисовать что-нибудь оригинальное, обязательно – с оградой в ажурных вензелях. Точно, так и сделаю.

Я поставил книгу на полку и проследовал в закуток под названием «кухня». Стол, два стула, мойка. Чайник, кое-какая посуда и двухкомфорочная плита. Урчащий мини-холодильник. Достаточно, чтобы выпить утром чай с тостом.

Я разобрал пакет с продуктами, отнес Флюпу свежее яблоко и принялся готовить сэндвич.

Разрезал пополам кунжутную булочку, уложил листья салата, смазал майонезом, затем кружочки помидора и сверху – ломтики ростбифа. Вероятно, граф Сэндвич был бы весьма удивлен, увидев свое имя в миллионах меню по всему свету. Жизнь дурацкая штука. Можно заработать миллиард или посвятить свою жизнь благотворительности, но никто не вспомнит о тебе. А можно, увлекшись игрой в карты, попросить официанта приготовить бутерброд с ростбифом и овощами – и стать бессмертным. Да что говорить: разве генерал Кардиган, страдавший от крымских холодов, мог предположить, что его жакет без воротника, который было удобно надевать под мундир, превратится в один из любимых вязаных нарядов у женщин!