Дочь стеклодува - Петра Дурст-Беннинг Страница 38

– Значит, она вышла за него не ради красивых глаз, – сухо отозвался тот.

Иоганна расхохоталась:

– Я тоже сначала подумала, что речь идет только о деньгах, но ты бы видел, как они разговаривают друг с другом! Воркуют, словно голубки. Нам со Штробелем даже было неудобно. А когда они ушли, Штробель сказал: «Chacun à son goût!», что значит: «Каждому свое».

– Вам со Штробелем… Кажется, вы отлично поладили! – В голосе Петера зазвучали ревнивые нотки.

– Думаю, ты преувеличиваешь. – Иоганна пыталась быть честной. – Этот человек все же… очень чужой. Не подумай, что мне хочется это изменить! – поспешно добавила она, увидев, как помрачнел Петер.

– Как Штробель может быть тебе чужим, если вы весь день проводите вместе? – с раздражением поинтересовался он.

Девушка слегка толкнула его в бок:

– Такого взаимопонимания, как с тобой, у меня нет ни с кем! А теперь пойдем, пока эти сапоги меня не искалечили. Жду не дождусь, когда можно будет наконец их сбросить.

Девушка слушала вполуха, как Петер рассказывал ей о восьмилетнем мальчике, для которого готовил стеклянный глаз на минувшей неделе.

– …когда я спросил у родителей, почему они не обратились к стеклодуву в Шварцвальде – в конце концов, от Фрайбурга туда гораздо ближе, – они сами сказали, что именно моя слава привела их в Лаушу! – Голос Петера звучал растерянно, словно мастер с трудом верил в то, что говорил.

Иоганна бросила на него взгляд.

– Почему ты всегда такой скромный? – безжалостно поинтересовалась она.

Каждый шаг давался ей с трудом. «Только тот, кто притворяется успешным, может действительно стать таковым», – эхом прозвучало у нее в голове.

– Почему же скромный? Конечно же, я испытываю гордость, когда люди говорят, что я хорошо делаю свою работу. Но ведь хвастаться этим, как некоторые личности, не обязательно. Или тебе с недавних пор стали нравиться хвастуны? В городе такие наверняка водятся.

Иоганна едва сумела сдержаться, чтобы не съязвить в ответ, и спросила с подчеркнутой легкостью:

– А как продвигается производство стеклянных зверушек?

Вместо того чтобы принять ее предложение и помириться, Петер заносчиво отозвался:

– Тебе же на самом деле это неинтересно. Разве можно это сравнить с крупными сделками, которые ты проворачиваешь?

Иоганна демонстративно отвернулась. После напряженной недели у нее не было желания спорить с Петером о его провинциальных заботах.

28

– А где Петер? – накинулась на Иоганну Рут, едва та закрыла за собой дверь.

– Он не захотел зайти, – небрежно отозвалась Иоганна.

– Надеюсь, ты не поссорилась с ним? Ты же видишься с ним только по выходным, и он… – Рут проследила взглядом за Иоганной, которая присела на корточки и принялась расшнуровывать сапоги. – Новые сапожки! – О Петере она тут же забыла. – Какая чудесная кожа! А каблучки!

– Спасибо за сердечное приветствие! – сухо отозвалась Иоганна. Высвободив ногу из рук Рут, она стянула и второй сапог. – Они меня чуть не прикончили!

Девушка вынула из сумки гостинцы. Пусть сестры не думают, что она забыла о них.

Мари тут же бросилась с коробке с меловыми красками, а Рут недоверчиво разглядывала пакетик, который дала ей Иоганна.

– Х-на, – запинаясь, прочитала она. – Это еще что такое?

Иоганна рассмеялась и объяснила ей:

– Это порошок, который придает каштановым волосам красивый рыжеватый оттенок. Хозяйка парфюмерного магазина сказала, что его привозят из Индии. Говорит, им теперь пользуются все женщины. Его нужно растворить в ведре воды и сполоснуть ею волосы.

Выразив свое удивление, Рут принялась накрывать на стол. Иоганна наблюдала за ней, задрав ноги повыше.

– Ах, как же хорошо вернуться домой! – радостно вздохнула она.

И, как и каждую пятницу, она принялась рассказывать о том, что интересного произошло в течение недели.

– …Штробель сказал, мол, ему тоже очень жаль, что муж Сибиллы Штайн сломал ногу и лежит дома. Но он не может допустить, чтобы она каждые полчаса отлучалась проведывать его. Когда мы закрываем магазин ровно в двенадцать часов, обед уже должен стоять на столе. – Иоганна заметила, что в ее голосе неожиданно прозвучал упрек.

– А вот если бы Хаймер сказал это, ты уже исходила бы желчью! – крикнула Рут от плиты.

– Но ведь это не одно и то же! – возмутилась Иоганна. – Упреки Штробеля справедливы. В конце концов, не годится, чтобы я еще и обед готовила.

– И что в этом плохого? – отозвалась Рут. – Ты теперь для этого слишком хороша?

– Не говори глупостей! Просто… это не моя задача.

– А в чем же заключается твоя задача? – Рут бегала на цыпочках вокруг плиты. – Домашняя работа, тьфу! – Обернувшись к Иоганне, она продолжила: – Я уже тоже помогала старухе Эдель на кухне. Но ничего, корона с головы не упала.

Мари подняла взгляд:

– Но, насколько я помню, ты после этого целый день не разговаривала с Томасом, потому что он не спас тебя от работы на кухне.

– Дело совсем не в этом! – фыркнула Рут и гордо выпятила подбородок.

Иоганна подумала, что слишком устала, чтобы продолжать ссориться.

– Ой, а что ты там такое красивое рисуешь? – обернулась она к Мари.

– Это эскиз для бокала, – ответила ей сестра. – Нужно идти в ногу со временем, как сказал на этой неделе Хаймер. А мода требует, чтобы бокалы расписывали, как фарфор.

– Это верно! – Иоганна очень обрадовалась тому, что может согласиться с сестрой. – Однако если Хаймер думает, что опередит время, то он ошибается. Штробель говорит, что ничего нового в матовом стекле нет. Подобные вещи делали стеклодувы прошлых веков, ты представляешь? Штробель говорил о Renaissance ^[12].

По удивленному взгляду Мари Иоганна поняла, что сестра об этом ничего не знает. Поспешно, стараясь не выглядеть заносчивой всезнайкой, она продолжила:

– Как бы там ни было, бокалы с рисунком пользуются очень хорошим спросом. Особенно со сценами охоты, но и с другими тоже. Правда, иногда мне становится интересно, за что люди платят такие деньги. И в каких частях света в итоге оказываются стеклянные изделия из Лауши. Ну покажи же! – сказала она, отодвигая руку Мари в сторону, чтобы увидеть эскиз.

Две голубки сидели на жердочке, под ними протянулась изогнутая каемка и надпись: «Неразлучны».

– Это же просто чудесно! – восхитилась Иоганна. – Как настоящие!

Рут отставила в сторону чайник и тоже села за стол.

– Да, это красиво. Но о том, как тяжело будет наносить эти тонкие линии, наша мадам не думает. – Она ткнула пальцем в птичьи перья.