Ласточки не опускаются на землю - Ольга Жван Страница 38

Воздух не хотел входить в ее легкие, как будто ее ударили в живот, резкая боль пронзила все тело, скрутив его.

– Знакомое состояние, – вполголоса проговорила она сама себе, – ты это уже проходила!

Стараясь заставить свое тело дышать, девушка прикладывала для этого максимум усилий, что и помогло ей немного успокоиться. Через какое-то время, перемещаясь, как в замедленной съемке, она взяла свою сумочку и тихо вышла в коридор, где к ее большому облегчению никого не было, и вышла на улицу.

Дома Лиза первым делом сорвала с кровати постельное белье и бросила его в стиральную машину, после этого вытерла пыль, тщательно вымыла полы и вышла на балкон. Вечерний прохладный воздух привел бы ее в чувство, если бы она нашла внутри себя хотя бы одно из них. Но чувств не было…

Утром зазвонил телефон, его резкий звук разорвал окружающую тишину, и девушка, не глядя на номер, сбросила звонок, убрав полностью звук. Сидя на диване, она смотрела в одну и ту же точку на стене. Прошедшая ночь не дала ей ни сил, ни мыслей, и сейчас девушка понимала, что не в состоянии двигаться. Не в состоянии куда-то идти. Что-то делать. С кем-то разговаривать.

Телефон молча вибрировал еще несколько раз, но Лизу это больше не беспокоило.

* * *

Настойчивый звонок в дверь нарушил тишину в квартире. Лиза все еще сидела на диване, уставившись на стену перед собой. Опять от нее ускользало что-то… или кто-то… Если в одну и ту же реку нельзя войти дважды, это ведь хорошо? Название то же, что и было, река та же, а вот вода уже должна была быть новая и чистая. Что несет общение с человеком, предыдущая серия уже надоевшего сериала отношений с которым закончилась ничем? Она больше времени тратила на ожидание, чем на реальное общение. А теперь. То, что произошло теперь и вовсе не укладывалось ни в голову, ни в душу. Хотя. С другой стороны. Никто никому ничего не обещал… Зачем же он признавался… хотя мужчины признаются в чем угодно, если припечет… Девушка чувствовала тошноту, то ли голод, то ли гордость, то ли чувства…

В дверь позвонили еще раз…

– Я тебя не звала, – резко сказала Лиза, открыв все-таки двери. На пороге стоял Егор. Сейчас она стояла с мобильным телефоном в руке, который не переставал звонить.

– А я все равно пришел, – спокойно произнес не растерявшийся молодой мужчина, было видно, что он войдет внутрь в любом случае и не важно, кто, что и кому скажет и сделает, но он войдет в эту квартиру и обнимет эту женщину. – Ты ответишь?

Лиза сделала шаг назад, пропуская гостя в квартиру. Старый год заканчивался, зима гордо шествовала по земле, и холод лестничной клетки врывался внутрь, заставляя быстрее закрыть входную дверь.

– Алло! – ответила, наконец, Лиза.

– Он просто перепутал ноооомер… ноооомер… надиктовал на автоответчик… но не мнеее… – рыдания прерывали речь, делая ее практически неразборчивой, – он не мне звонил…

– Кто? – не сразу сообразила Лиза.

– Егооооор!!!! – протяжно взвыла Алина.

Он расстегнул свою дубленку и, сняв, положил на диванчик, стоящий в коридоре. Лиза сделала еще шаг назад. Пытаясь проанализировать свое странное состояние, она посмотрела в зеркало, висящее на стене, и увидела девушку с широко раскрытыми рассерженно-сверкающими глазами, плотно сжатыми губами. Выражение лица было странным и заняло на какое-то время внимание девушки. Егор подошел к ней вплотную.

– Извини, мне очень жаль, но я не могу сейчас разговаривать, – ответила Лиза и нажала отбой.

– Ты все равно пришел? – переспросила вдруг Лиза, решив не анализировать и не контролировать свое настроение больше. Она поняла только то, что ей было больно слишком долго, а терпеть боль она не любила.

– Да, – ответила Егор, спокойно глядя ей в глаза. Девушка расстегнула ему верхнюю пуговицу рубашки у воротника, она не любила застегнутые доверху вещи. Затем вторую. Затем еще одну. Он не шевелился. И в какой-то момент Лиза поняла, что он не может тут остаться. Не сможет. Он уйдет все равно сейчас или завтра утром, и она больше не хочет его ждать… Ведь не это общение и не ее чувства и мысли доставляли ей боль, а именно это выматывающее душу ожидание… И она так больше не хочет… Не может… И не будет…

Лиза поднесла руку к его шее, погладив ее пальцами. Опуская руку, она все сильнее и сильнее надавливала ногтями на его кожу, медленно ведя ее вниз к животу. Кожа реагировала сразу же, и ее пальцы оставляли за собой кровавые полосы. На середине груди, он не выдержал и положил свою ладонь на ее кисть. Девушка посмотрела ему в глаза жестко и немного отчаянно, миг застыл, и не было ни одной мысли в голове, способной ее остановить. Ей было необходимо проявление этой жестокости, как будто она делилась своей болью и пыталась понять, сможет ли он это понять… или выдержать… или просто принять…

Через миг он опустил свою руку, и ногти девушки продолжили свой острый путь вниз. Где-то на животе он резко вздохнул. Ему было больно, Лиза это видела, и почему то это доставляло ей удовольствие. Как будто это была та месть, которую она никогда себе не позволяла. Как будто в их отношениях теперь была допустима жестокость, которую оба готовы вытерпеть и простить.

Егор сделал небольшой шаг вперед, резко прижав Лизу к стене. И с силой оторвав ее руку от своего живота, продолжал ее держать подальше от своего тела. Впрочем, держать подальше он собирался только ее руку, потому что с жадностью впился в губы девушки, отбросив остатки деликатности и нежности, которые когда-то ему были присущи.

Он не спрашивал разрешения и ничего не просил, он просто брал то, что считал своим. Опускаясь вниз по ее шее, он впивался в ее кожу своими губами, даже не пытаясь ослабить напор. Ощущая тупую несильную боль, Лиза вдруг поняла, что совершенно не знает этого мужчину, как будто этот человек не имел ничего общего с тем интеллигентным сдержанным и немного зажатым любителем истории, с которым она так долго общалась, или точнее пыталась общаться… И в какой-то момент она поняла, что ей тоже можно не быть той, кем она была в его глазах, потому что сейчас созданный ею образ не имел ни малейшего значения, также как не имело значения ничего в этом мире, кроме холодной стены за спиной, к которой ее все сильнее прижимало сильное мужское тело, кроме губ, с жадностью скользящих вниз, кроме сбивающегося дыхания и поднимающегося внутри жара.

Егор резко схватил ее за руку и потянул в спальню. Она сделала попытку вырваться, хотя сама не понимала, зачем. Впрочем, ей это и не удалось. Крепко удерживая ее кисть, он довел ее до кровати, развернул и резко бросил на нее. Девушка полетела назад и мягко приземлилась, хотя от подобного обращения, что-то жестокое просыпалось внутри, вместе с жаром, вместе с когтями, скребущими одеяло и молчаливым сбивающимся дыханием… Быстро скинув с себя одежду, он принялся за нее, также резко и быстро срывая платье и белье. Она не собиралась ему помогать, наблюдая за его резкими движениями с животной хищностью. Ей показалось, что если она сейчас попытается что-то сказать, то это будет рычание вместо слов. Быстро справившись с препятствиями, Егор повалил девушку на спину, совершенно не пытаясь доставить ей удовольствие или проявить заботу, он по прежнему просто брал свое. Давая ей то, что ей было необходимо. Ей это было необходимо, как будто без встряски она не могла бы вырваться из оцепенения, в котором пребывала долгое время. Как будто ей нужно было почувствовать боль, чтобы понять, что она живая… Что она – его…