Песня светлячков - Дж. А. Редмирски Страница 38

Но Кейлебу удалось выбросить руки и дотянуться до головы Тейта. Тейт ослабил хватку. Тогда Кейлеб схватил старшего брата за затылок и перебросил через себя. Я видела поднятое колено Кейлеба. Послышался новый жуткий хруст. Я вскрикнула. Хорошо, что среди рева музыки и воплей зрителей мой крик остался незамеченным. На этот раз причиной хруста было соприкосновение лица Тейта с коленом Кейлеба.

Когда братья оказались вблизи нас, Элиас отодвинул меня за спину. Они двигались по кругу: оба – в боевой стойке, руки прижаты к бокам, кулаки сомкнуты. Каждый ждал, когда подвернется возможность атаковать.

Поединок настолько захватил мое внимание, что я не сразу заметила Джен, стоящую рядом. Я вопросительно посмотрела на нее. Мне и сейчас казалось, что братья крупно повздорили и у них дошло до выяснения отношений врукопашную.

– Они постоянно так развлекаются! – крикнула мне Джен и сразу повернулась к братьям.

– Давай, малыш! Покажи ему! – подбадривала она Тейта.

Не скажу, чтобы мне нравились такие зрелища. А вот Элиас смотрел с явным удовольствием. Я бы не удивилась, если бы он вынул из кармана деньги и стал искать букмекерскую будку, чтобы сделать ставку.

Тейт провел серию ударов, и все они были сильными и жестокими. Сначала правой по ребрам, затем левой туда же и снова правой – в живот. Кейлеб скрючился, а Тейт наградил его апперкотом в челюсть.

Кейлеб упал. Он еще пытался встать, но по всему было ясно: поединок он проиграл.

Тейт, словно боксер на ринге, поднял обе руки, и зрители восторженно заорали. Джен поцеловала его и тут же стала приставать. Похоже, их игры не знали границ.

Тейт протянул брату руку, помогая встать. Они обнялись, перебросились шутливыми фразами и как ни в чем не бывало разошлись. Гости вернулись к развлечениям. Кейлеб прошел мимо нас в обнимку с Грейс и Джоанной и скрылся на кухне. К нам подошли Тейт и Джен.

Я посмотрела на Тейта как на сумасшедшего.

– Это была затея Кейлеба, – пояснил он.

– Он что, перебрал?

– Возможно, – засмеялся Тейт. – Но с ним такое и с трезвым бывает.

Тейт дружески похлопал Элиаса по спине и взял у Джен бутылку пива.

– Следующий пункт нашего путешествия – уединенное местечко на пляже, – сообщил он нам.

Сделав глоток, Тейт поморщился, словно от кислятины.

– Утром туда двинем. Поторчим несколько деньков. Там хорошо. Вы как, по-прежнему с нами?

Мы переглянулись.

– Да, – ответила я.

– Я играю, – сказал Элиас.

Тейт улыбнулся и покачал бутылкой, зажатой между пальцами.

– Обычно я стараюсь не соваться в чужую жизнь. Но сами понимаете: когда-нибудь вам придется кое-что рассказать мне о ваших… особенностях.

Его улыбка стала еще шире. Джен тоже улыбалась. Может, она что-то знает? Нет, откуда? Это опять параноидальные мысли. Меня успокоило, когда она сказала:

– Тейт с Кейлебом заключили пари. Еще несколько дней, и каждый из них попытается расколоть вас. Интересно, кто выиграет.

Она чмокнула Тейта.

– Пари? – переспросила я.

Тейт засмеялся. Спасибо Джен: ее пояснение избавило меня от подступившего страха.

– Тейт думает, что вы ограбили банк или что-то в этом роде. А Кейлеб считает, что вы кого-то убили.

Я шумно глотнула воздух. Кажется, этого никто не заметил. Элиас взял меня за руку и нарочито громко расхохотался. Понятно, он отвлекал их внимание от моей испуганной физиономии.

– У вас богатая фантазия, – сказал Элиас, изображая удивление.

Тейт тоже засмеялся, потом еще раз похлопал Элиаса по спине и удалился в обнимку с Джен.

Прежде чем улечься спать (Джен отвела нам комнату), мы долго плескались в горячей ванне. Музыку выключили час назад. Часть гостей разъехалась, остальные устроились на ночлег. Стало тихо, если не считать легкого гудения центрального кондиционера на первом этаже. Мы находились на втором, в гостевой ванной. Ванна стояла у окна, выходящего на пляж. Я лежала у Элиаса на груди. Он водил рукой по полу, ощупывая чугунную ножку ванной. Освещение мы приглушили, оставив приятное сияние медного цвета. Сейчас оно заливало белый мраморный пол и стенку удлиненной, похожей на рыбу, ванны. Из окна, ему навстречу, шел серовато-голубой свет луны.

Элиас вымыл мне волосы, а сейчас просто гладил меня по голове. Это было похоже на убаюкивающий массаж. Я почти засыпала, но стоило мне закрыть глаза, как передо мной появлялось лицо Джаны. Она глядела на меня из своего небытия.

Тогда я стала смотреть в окно, на освещенный луной пляж.

– Элиас, даже если меня полностью оправдают, я все равно никогда не смогу простить себе Джану.

Он лег мне на грудь. Моя щека чувствовала его теплое дыхание.

– Знаю, малышка. Я не могу тебе сказать: «Выброси все из головы. Это был несчастный случай, и ты ни в чем не виновата», хотя так я и считаю. Но я всегда буду с тобой. Всегда.

– Я знаю.

Он гладил мне плечи и ключицы. Я снова закрыла глаза. От его прикосновений мне стало легче.

– Можно тебя спросить?

– Конечно, – ответил Элиас, утыкаясь носом в мои мокрые волосы.

Я гладила ему щеки, трогала щетину на подбородке. Ну почему лицо Джаны появилось именно сейчас, когда нам так хорошо? Мне пришлось снова открыть глаза, иначе я видела не только ее, но и утес, с которого она упала.

– Если бы Джана не погибла, что бы ты делал?

– Постарался бы забыть о ее существовании.

– А если бы она действительно была беременна от тебя?

– Я бы не стал играть по ее правилам. – Он тяжело вздохнул. – Сначала бы убедился, что ребенок действительно мой. Если да, помогал бы растить. Но я бы ни за что на ней не женился. Я бы остался с тобой. Только с тобой.

Элиас взял меня за руку, переплетая наши пальцы.

Я молчала. Он знал: я услышала все, что мне так надо было услышать.

Лицо Джаны наконец исчезло. Я открыла глаза и смотрела в темное ночное небо, усеянное точками звезд. Над горизонтом висел серп убывающей луны. Ночное небо нравилось мне везде и всегда. Но нигде оно не бывало таким, как над пастбищем мистера Парсона.

– Если бы можно было вернуться в прошлое, в любой год, и там остаться, ты бы согласился?

– Не знаю. – Мне показалось, Элиас раздумывает над моим вопросом. – Если бы можно было вернуться в прошлое и что-то изменить в своей жизни… наверное, я бы согласился. А вот насчет остаться там… не уверен.

– Что бы изменил?

– Прежде всего, ночь на утесе, – сказал он, кладя левую руку мне на живот.

– А если бы надо было вернуться насовсем и постоянно жить там, какое бы время ты выбрал?