Пробуждение страсти - Карли Филлипс Страница 38

Однако, несмотря на доводы разума, ему было неприятно, что Николь не захотела открыть перед ним душу. Хотя… Ведь он запретил себе вмешиваться в ее личные дела, не так ли?

Сэм заранее заказал столик в специализировавшемся на мясных блюдах ресторане, находившемся в двадцати пяти минутах езды от Серендипити, и вскоре они уже сидели в тихом уголке уютного зала. Сэм угощал Николь хорошим вином, и она заметно расслабилась; выражение задумчивости исчезло с ее лица, а взгляд ясных глаз теперь был сосредоточен на нем.

Их уединенный столик был окружен с трех сторон перегородками, и Сэм занял место не напротив, а рядом с Николь. Наклоняясь к ней, он вдыхал аромат ее цветочных духов и наблюдал, как она ест. Когда Николь двигалась, их бедра соприкасались.

Они говорили ни о чем и обо всем сразу. Сэм понял, что у них много общего. Оба любили телевизионные полицейские сериалы, им нравились одни и те же комедии и классический рок. Правда, когда речь зашла о спорте, выяснилось, что Николь терпеть не могла футбол. Однако это только укрепило решимость Сэма объяснить ей футбольные правила и попытаться в следующем сезоне сделать ее поклонницей этой игры.

Наконец Николь положила вилку и нож на тарелку и с удовлетворением вздохнула:

— Ох… это был лучший стейк, который я когда-либо ела.

— Ради этого стоило ехать сюда, — заметил Сэм.

Причем он имел в виду не только еду. Он готов был сделать что угодно — только бы доставить Николь удовольствие. И он не мог отвести глаз от ее лица, когда она смотрела на него с нежностью — вот как сейчас.

Когда Николь осушила очередной бокал красного вина, к их столику подошел официант, чтобы снова наполнить его.

— Не надо, спасибо, — накрыв бокал ладонью, сказала Николь.

— Ты уже навеселе? — спросил Сэм.

Она улыбнулась:

— У меня приятно шумит в голове.

Сам же Сэм был совершенно трезв, и он вполне мог сесть за руль, чтобы отвезти Николь домой. Они оживленно беседовали не только за столом, но и по дороге. Причем Сэму было интересно все — о чем бы она ни говорила; он как зачарованный слушал Николь, когда она рассказывала о своих планах открыть пекарню, а также о том, как много денег ей удалось собрать на избирательную кампанию матери Тайлера.

— Но что мы все время говорим обо мне? — воскликнула вдруг Николь. — Я хочу знать, что сейчас волнует Сэма Марсдена!

— Сейчас меня волнуешь ты. — Он уткнулся носом в ее шею.

— Соблазняешь?..

Рука Сэма скользнула на ее бедро, и Николь зарделась.

— Мы находимся в общественном месте, — напомнила она.

Он осмотрелся. В зале ресторана царил полумрак.

— Нас никто не видит, — заявил Сэм, и его рука проникла ей под юбку. — Расслабься.

Он лизнул ее в ухо, и по телу Николь пробежала дрожь, а соски напряглись, приподняв ткань топа.

— Ты плохой мальчик, Сэм, — проговорила она хрипловатым голосом.

— Я буду плохим, если нас увидят. А если мы все сделаем незаметно для окружающих, то в этом нет ничего дурного.

Она взглянула на него из-под ресниц.

— Почему?

— Потому что ты пережила стресс и тебе нужно расслабиться. — «А еще потому, что я тебя хочу и не могу ждать, когда мы вернемся домой», — мысленно добавил Сэм.

Николь испытующе всматривалась в его лицо, хотя не знала, что именно пыталась разглядеть. И тут, к удивлению Сэма, мышцы ее ног вдруг расслабились, и она раздвинула их, открываясь ему. И в этом ее движении было столько доверия и искренности, что Сэм даже немного испугался: он боялся, что не сможет ответить ей тем же, ведь его доверие было растоптано много лет назад одним недобрым октябрьским утром.

Чтобы не задумываться о сложных вещах, Сэм решил отдаться на волю чувств и постараться доставить Николь как можно больше удовольствия. Он снова осмотрелся. Его сердце учащенно билось в груди. До них доносился шум вечернего ресторана — уборщики грязной посуды гремели подносами, официанты выполняли заказы, клиенты негромко переговаривались.

Но ведь они с Николь находились в укромном углу, не так ли? К тому же он хорошо заплатил за то, чтобы им не мешали, поэтому знал: официант появится только тогда, когда они сами попросят принести счет. А до тех пор они могли наслаждаться друг другом. Но почему же он решил пригласить Николь в ресторан, угостить ее хорошим вином, поужинать и пофлиртовать с ней, хотя можно было обойтись и без этого? Сэм знал ответ на этот вопрос. Дело в том, что Николь не нравились отношения, строившиеся на «голом сексе», и Сэм счел нужным поухаживать за ней, проявить внимание… Он решил, что будет появляться с ней в общественных местах, чтобы она почувствовала себя настоящей леди.

Сэм говорил себе, что у него нет ничего общего с бывшим женихом Николь. Но было ли это правдой? Внутренний голос нашептывал ему, что он соперничал с Тайлером, соревновался с ним. Однако, с другой стороны, Николь заслуживала того, чтобы за ней ухаживали и водили ее по дорогим ресторанам. Она должна была получать удовольствие от жизни.

Пряча руку под скатертью, Сэм задрал юбку Николь и добрался до ее горячей промежности. Николь вздрогнула, ее глаза широко раскрылись, но она не остановила его, и рука Сэма, скользнув в тонкие трусики, добралась до влажных складок.

Губы Николь разомкнулись, и из них вырвался стон.

— Тсс… — прошептал Сэм, убирая другой рукой прядку волос с ее щеки.

Тем временем его пальцы под скатертью коснулись ее лона, и бедра Николь дернулись в ответ. Сэм тотчас припал к ее губам. Целуя Николь и заглушая поцелуем ее тихие стоны, он поглаживал тугой бутон ее плоти, который все больше твердел. Его пальцы увлажнялись, и он, все сильнее возбуждаясь, изнывал от желания. Чувствуя, что больше не выдержит этой муки, Сэм решил поскорее довести Николь до оргазма и отправиться домой.

Его ласки становились все более настойчивыми, и вскоре Николь, содрогнувшись, едва не закричала во весь голос, так что Сэм снова вынужден был запечатать ей рот поцелуем. Он то погружал язык ей в рот, то снова вытаскивал его в такт движениям своего пальца в промежности. И когда Николь наконец кончила, Сэм прервал поцелуй, прислонившись лбом к ее лбу.

— Все хорошо? — спросил он.

— Просто сказочно.

Сэм заглянул ей в глаза.

— Ты очень красивая.

Ее щеки порозовели, и она прошептала:

— Мне стыдно.

Он провел большим пальцем по ее губам.

— Тебе нечего стыдиться. Никто ничего не видел. И теперь, после того как ты отведала десерт, пришло время попросить счет.

— Я-то его отведала, а вот ты еще нет, — с улыбкой сказала Николь. — Так что давай поспешим, иначе ты останешься без десерта.

И тут Сэм вдруг понял: он влюбился в эту женщину. И понял, что ничто не сможет повлиять на его чувства к ней.