Ангел в эфире - Лорен Маккроссан Страница 38

– Только что прозвучала Блонди – «Время прилива», надеюсь, вы подпевали вместе с нами.

Я уже становлюсь одержима духом восьмидесятых: тянет побеситься на настоящей роллерской дискотеке.

– И последний звонок на сегодня, – продолжаю я, радостно пританцовывая после песни, – наш общий друг Тирон. Привет, как поживаешь?

Задаю этот вопрос с опаской, потому что жизнь у паренька не сахар. Четырнадцатилетний подросток, один из наших постоянных слушателей, частенько звонит; он настоящая душка, но у него, похоже, нет ни одной родственной души на целом свете.

– Да неплохо, Энджел, – тихо отвечает Тирон с чуть слышным надрывом и крайней застенчивостью; так и вижу, как он краской заливается. – Хм, я просто…

Честно говоря, я удивлена, как этому мальчугану, с его общим настроем и темпераментом, вообще удается набраться мужества для звонков на радио. Думаю, он находит какое-то утешение в том, что на другом конце провода его выслушают друзья – хотя бы на три часа одиночество отступит. Я ни на секунды не усомнюсь, что, если бы возникла необходимость показаться прилюдно или лишиться прикрывающей его анонимности, он бы ни за что не осмелился позвонить. На его счастье, я никогда не прошу назвать фамилию, не рассказываю, где он живет, и к тому же его школьные неприятели, считающие себя самыми крутыми чуваками по эту сторону Бронкса, вряд ли станут слушать мою передачу. И слава Богу.

– Сегодня уроков нет, Ти? – спрашиваю я, стараясь, чтобы он не уловил в вопросе скрытый намек. – Или отпустили пораньше?

– Нет, наши учатся, просто я не смог пойти.

– Что так?

– Вчера у меня отобрали ботинки и кроссовки тоже взяли. Мне не в чем пойти.

Смотрю через стекло на Дэна и качаю головой.

– А почему же ты не рассказал никому? Маме или учительнице?

– Да ну, они все равно ничего делать не станут, а мамы здесь нет. Я с братом живу, а его тоже никогда дома не бывает.

– А ты не видел, куда они твою обувь спрятали?

– Знаю, на крышу закинули. Все смеялись.

Так нехорошо стало на сердце из-за этого мальчика, с которым мы каждую неделю разговариваем, но никогда не встречались. Страшно представить, как он стоит на школьном дворе, а вокруг все хохочут и показывают на него пальцем. В наши дни школа – настоящее испытание, сродни армейской подготовке в особо сложных условиях или пяти годам игры «Борьба за выживание». Помнится, в Норидже одна девочка в школе колола младших циркулем. А вот Тирону однажды приставили к горлу перочинный нож и отобрали мобильный телефон – да, по сравнению с такими играми циркуль – детская забава. Он рассказывает мне случаи из жизни, и я понимаю, что мир не стоит на месте, и, хотя сто раз зарекалась вести себя подобным образом, цежу сквозь зубы: «В наше время такого не было».

– Может, тебе стоит у брата на время одолжить ботинки? – осторожно прокладываю путь по минному полю его совсем юной жизни.

– Ботинки-то у него есть, да только он мне их не даст.

– Даже если ты расскажешь, как все случилось?

– Не знаю, – отвечает он, наверняка пожимая плечами, – может быть.

– Вдруг он захочет тебя выслушать, если попробуешь, Ти.

– Честно говоря, не знаю. Мне лучше с тобой разговаривать, – признается он.

Позволяю себе улыбнуться:

– Ты тоже занятный собеседник, Тирон.

– Вот было бы здорово, если бы ты пригласила на шоу Дидье. У брата есть его альбом. Я пробрался к нему и переписал для себя. Отличная музыка. Особенно «Доверие».

Как раз по теме.

– Попытаюсь что-нибудь сделать, Тирон. Правда, точно пока ничего не обещаю.

– И то хорошо: хотя бы небезнадежно. Буду ждать. Прикладываю ладони к щекам.

«Будь здоров, парень», – читаю по губам Дэна.

– Договорились, Ти, сделаю, что в моих силах.

Да, после такого придется тащить Дидье Лафита в студию…

– Что ж, думаю, ты еще слишком молод, чтобы помнить восьмидесятые так же хорошо, как мы, старики, поэтому для тебя, пожалуй, можно сделать исключение и поставить что-нибудь по твоему выбору.

Дэн одобрительно кивает.

– Я знаю музыку восьмидесятых, у меня есть старые сборники, – горделиво отвечает Тирон; его уверенность в себе растет на глазах.

Он счастлив в нашем радиомирке. Кажется, будто здесь, на шоу, он способен превратиться в того, кем ему не позволяют стать на улице.

– Ну ладно, парень, тогда посмотрим, на что ты годишься, – говорю я, хихикая про себя.

– Я бы послушал «Хэркат 100», «Фантастический день».

– Отличный выбор, Тирон, как обычно. А еще я хочу пожелать, чтобы у тебя все наладилось. Удачи.

– Вряд ли что-то изменится к лучшему, Энджел. Особенно сразу после передачи. Ну, все равно пока.

Он вешает трубку, я сглатываю подступивший к горлу ком, ставлю запись и прощаюсь со слушателями.

– Надо бы как-то помочь парнишке, – вздыхаю я за баночкой диетической кока-колы в кафетерии для сотрудников.

– Да ты одним своим участием уже здорово ему помогаешь – он чувствует, что хоть кому-то интересен, – говорит Дэн. – Считает тебя своим другом.

– Этого недостаточно. Надо, чтобы кто-то сходил к нему в школу и разобрался там. Паренек запуган и никому ни о чем рассказывать не станет – может, и стыдно ему. Да и кто слушать-то будет – такое на каждом шагу случается.

Дэн пожимает плечами и, вытянув ноги (очень длинные, надо сказать), опускает стопы на стоящий перед ним металлический табурет.

– Все это верно, Энджел, но ты-то тут при чем? Ты ведь не имеешь к парнишке никакого отношения.

– Так-то оно так, да только…

– Никаких «только». Ты для него посторонний человек, а мир в одиночку не спасти.

Молча попиваю газировку, а сама думаю: в чем-то Дэн, наверное, все-таки прав.

– Ну, сама посмотри, – лукаво улыбается он, – ты даже не способна затащить в студию «Эс-клаб-джуниорс», а решила вступиться за всех угнетенных подростков планеты. Силенок маловато.

– О Господи, это плохо. Кто еще отказался?

– Хм, ну давай посмотрим. Та-ак. Да в общем, все.

– Все?

– Ну да, все. Ай, нет. – Ден взволнованно машет рукой. – Осталась дамочка из «Бакс Физз».

– Кто, Шерил Бейкер? Она такая прелесть…

– Нет, не она, другая.

– С кудряшками?

– Ага. Как там ее зовут, я что-то запамятовал?

– Без понятия.

– Ну и ладно, так вот, согласились прийти она и еще школьный хор, который спел песню «Бабушка, милая бабушка» лет двадцать пять назад. Они как раз воссоединились на годовщину.