Обманывают все - Джоанна Эдвардс Страница 38

Наконец мы приехали в «Старбакс».

— Мам, что ты будешь? — спросила я, когда мы вошли. — Я закажу.

— Гм-м… А что тут вкусное?

— Горячее или холодное?

— Холодное.

Я перечислила все напитки.

— Боже мой, да ты просто ходячее и говорящее меню «Старбакса»!

Я поморщилась. Наверное, стоило выбрать другое место. Но нет, сейчас я должна держаться в определенных рамках, ведь фактически мне предстояло объявить матери о разрыве их отношений с отцом. Я должна была рассматривать это как работу, иначе никогда не смогу переступить через себя.

Несколько минут спустя мы, устроившись за столиком в углу, пили холодный обезжиренный мокко-латте и ели шоколадный торт. Вернее, ела мама, а я просто тыкала вилкой в свой кусок. Я нервничала, желудок содрогался от спазм. Как мне не хотелось поднимать эту тему! Вот бы раз и навсегда покончить с ней!

— Мне нужно кое-что тебе рассказать, — начала я.

— Что именно? — Мама отпила немного кофе.

Я тяжело вздохнула:

— Это касается отца.

— Что такое? — спросила она, помешивая соломинкой в бокале.

Я мысленно повторила четвертое правило: «Ты беспристрастный наблюдатель». Моя задача — изложить факты и постараться, чтобы меня лично этот разговор не задел.

— Мама, ты должна уйти от него, — быстро сказала я.

— О чем ты? — Ей явно стало не по себе.

«Это всего лишь слова. Не думай о том, что они значат».

— Ты должна уйти: у него есть подружка! — Я с трудом сглотнула слюну, стараясь справиться с тошнотой, которая подступала к горлу. — Ее зовут Гретчен. — И я замолчала.

У мамы на лице появилось выражение ужаса.

— Кто тебе сказал?

Кто мне сказал? Я ждала совсем другой реакции. Почему она не расстроилась? Почему не потребовала подробностей о связи отца с Гретчен? Почему не потрясена тем, что муж изменяет ей? Но она не выглядела ни шокированной, ни удивленной. И я вдруг поняла: мама все знала. Она была в курсе, что отец встречается с Гретчен. О Боже! Какой ужас! Непонятно, как это возможно!

— Это он тебе рассказал? Пол рассказал тебе о ней?

Я решила придерживаться версии, которую мы придумали с братом.

— Нет, Шон нашел их переписку в компьютере отца.

— Плохо, что твой отец был таким беспечным.

Черт возьми, что происходит? Почему она так спокойна?

— Мы собирались вместе сказать вам об этом… Когда наступит подходящий момент.

— Что? — У меня закружилась голова.

— Дэни, я не хотела, чтобы ты все узнала таким образом… Но раз уж эта тайна наполовину раскрыта, будет лучше, если я расскажу тебе все. Мы с твоим отцом уже давно охладели друг к другу…

И мама рассказала о том, что, оставив работу, она многое в жизни переоценила и поняла, что пришло время многое изменить… Ее голос звучал глухо, будто издалека.

— Когда выходишь замуж в юном возрасте, как это было со мной, и всю жизнь спишь с одним-единственным мужчиной, приходит момент, когда начинаешь хотеть большего, — говорила она. — Это я предложила отцу поискать себе новых партнеров. Хотела посмотреть, к чему это приведет.

Я была в шоке. Мгновенно в памяти всплыли десять основных фраз, которые говорят при разрыве. Я видела маму насквозь. Когда кто-то предлагает «расширить круг общения», это означает, что он сам уже назначил свидание.

— Кто он? — спросила я, хотя вовсе не была уверена, что хочу услышать ответ.

— Почему ты считаешь, что у меня кто-то есть?

— Разве нет? — Я взглянула ей прямо в глаза, и мама отвела взгляд.

— Его имя Джуд. Он инструктор по йоге в местном клубе, где я занимаюсь. Мы уже полгода время от времени встречаемся.

Меня сейчас вырвет, в панике подумала я. Прямо здесь, на глазах у всех. Прикинула расстояние от столика до туалета: скольких посетителей придется растолкать; столики, стенд с кофе, официанты…

Мне туда не добраться.

Я наклонилась, и холодный обезжиренный мокко-латте, вырвавшись наружу, оказался прямо на полу и на моей сумочке.

Мы с мамой катили по ярко освещенным улицам Бостона. На этот раз за рулем моего «вольво», переключая передачи, сидела мама. Как мы здесь оказались?

— Прими это, — сказала она, затормозив на светофоре, и протянула мне бутылочку «Пепто-бисмол», которую я некоторое время назад положила к себе в сумку. — Я ее вытерла. Тебе станет легче.

Я сделала несколько больших глотков густой розовой жидкости.

Что бы она ни обещала, я знаю — мне уже никогда не станет легче.