Опаленные крылья - Элизабет Эштон Страница 38

— В этом доме вам не очень-то легко, — заметила Марта. — Так много мужчин, и нет матери, которая могла бы посоветовать, как себя вести.

— У меня замечательная мачеха, — возразила Джулия, — и я хотела бы, чтобы она была рядом.

Алиса все поняла бы и посочувствовала ей. Но Марта, видимо, была невысокого мнения о мачехах.

— Вы питаете tendresse к месье Кордэ? — неуверенно спросила она.

— Ничего подобного.

— Но вы поехали с ним, — озадаченно нахмурилась женщина. — Месье Арман был в ярости, когда это обнаружил. Он сказал, что все британские девушки — испорченные дуры.

Джулия вспыхнула.

— Я прекрасно осведомлена о мнении месье Армана насчет британских девушек, — проговорила она.

— Но вы наполовину француженка… — Марта озорно посмотрела на нее. — Я думаю, он просто был зол из-за того, что вы предпочли месье Кордэ… Верно? — Ее брови вопрошающе поднялись.

— Я не люблю их обоих, — кратко ответила Джулия. Может, — у Марты и добрые намерения, но девушке не хотелось раскрывать ей свои чувства.

В дверь постучал Марсель и передал ей приглашение месье Боссэ выпить с ним кофе, когда она закончит свой ленч.

Марта унесла поднос, и Джулия тяжело вздохнула. Ей придется встретиться лицом к лицу с еще одним непредсказуемым человеком, и она догадывалась, о чем он будет говорить. Она сменила грязное платье на брюки и трикотажный джемпер без рукавов — ей хотелось выглядеть вызывающе. Она чувствовала, что настало время отстаивать свои права, заставить деда понять, что она вовсе не перевоплощение его дочери, а Джулия Арчер, уроженка Британии, со своей индивидуальностью. Она имеет право носить брюки или то, что ей нравится. И пусть старик не думает, что, если она так долго считалась с его мнением, он может повлиять на ее судьбу. В таком воинственном настроении Джулия и вошла в комнату деда.

Марсель подвинул ей стул, и она села напротив старика за маленький столик. Если дед и отнесся неодобрительно к ее наряду, он не подал виду, только вежливо спросил, как она себя чувствует после вчерашних приключений. В его глубоко посаженных глазах горел веселый огонек. Джулия вздохнула с облегчением, поняв, что он на нее не сердится. Марсель налил ей кофе в чашку дрезденского фарфора и ушел. Джулия заверила Жиля, что чувствует себя прекрасно.

— Как ты ладишь с моим внучатым племянником? — спросил дед напрямую, и Джулия подумала: «Ну вот, началось».

Поигрывая кофейной ложечкой, она беспечно ответила:

— О, очень хорошо.

Ее слова вызвали у него лукавую усмешку.

— У меня сегодня был долгий разговор с Ги, Он просил твоей руки.

— Как он посмел! — Джулия вспыхнула от возмущения.

— О, это было вполне comme il faut, уверяю тебя. Он, кажется, думает, что именно этого от него ждут после событий прошлой ночи, а ты должна быть рада его предложению.

— О, вот как! — Джулия прижала ладони к пылающим щекам, гадая, что мог наговорить деду Ги.

— Ты любишь Ги Кордэ? — спросил старик, пристально разглядывая ее.

— Ни капельки, — призналась она.

Джулия не могла сказать, что ненавидит его, что чувствует к нему отвращение — в конце концов, он был единственным родственником деда по мужской линии.

— Х-м. — Старик откинулся на спинку кресла. — Он был бы хорошей парой тебе. Нет, — остановил он внучку, когда та попыталась протестовать, — позволь мне изложить тебе его доводы, прежде чем ты убежишь, хлопнув дверью. Жизнь, которую он предлагает тебе, может показаться соблазнительной, даже если ты и не любишь его. Он и Дениза — сироты, их родители умерли давным-давно, так что у тебя не будет надоедливых родственников со стороны мужа, с которыми пришлось бы налаживать отношения. У него есть небольшой годовой доход, доставшийся по наследству, разумеется, — за свои картины он мало что получает. Ги был довольно откровенен по поводу своих финансов, но, конечно, он надеется стать хозяином Мас. Правда, он признался, что ничего не смыслит в фермерском хозяйстве, и намекнул, что собирается нанять опытного управляющего и будет приезжать сюда на выходные. Но он хочет, чтобы ты жила в Париже, это, по его словам, очень веселый город. Ги также напомнил мне, что ты девушка городская, и он полагает, что его беспутные друзья с Левого берега тебе понравятся. Кафе-бары, вечеринки с вином и плясками под граммофон, или как там это теперь называется… В общем, такая жизнь тебе по вкусу, да?

Он задал вопрос так внезапно, что Джулия даже подпрыгнула на стуле.

Поколебавшись, она кивнула:

— Я привыкла к таким вещам.

— Привыкла?

— Правда, с тех пор, как я здесь, мои вкусы, кажется, немного изменились. — Она вспомнила прованские пески Армана и перевела взгляд на окно. — Я… я полюбила это место.

— Но тебе бы не понравилось жить здесь постоянно?

— Почему же? — улыбнулась Джулия. — Если это означает, что я не выйду замуж за Ги, который предпочитает жить в Париже…

— Ты возражаешь против замужества? — Дед, казалось, начинал сердиться. — Разве не все женщины хотят выйти замуж?

— Полагаю, что со временем и я выйду, — пробормотала Джулия и схватила кофейник, скрывая смущение.

Старик задумчиво смотрел на внучку, пока она наливала в чашки кофе, потом продолжил разговор:

— Мне хотелось бы, чтобы ты была со мной до конца. Это твое наследство, Жюльетта, но ты не можешь здесь жить одна. Ты слишком молода. Тебе нужен мужчина.

Джулия вздохнула. Тут дед был прав, ей нужен мужчина, gardien с миндалевидными глазами, который любит эту землю так же сильно, как полюбила она, но не Ги Кордэ, только не Ги.

— Я понимаю, что уже не в моде сговариваться о женитьбе детей, — продолжал старик, — и это печально. Такие браки бывают довольно удачными. Родители гораздо дальновиднее, чем ослепленные страстью юнцы, поэтому принимают мудрые решения.

— Но никто не пытался дать детям и деньги, и счастье одновременно, — тихо проговорила Джулия.

— Это тоже принималось во внимание — и деньги, и счастье играют важную роль в планировании чьей-то судьбы. — Взгляд темных глаз деда, казалось, прожигал ее насквозь. — Ты влюблена, Жюльетта?

Удивленная вопросом, Джулия попыталась ответить на него равнодушно:

— В кого же я могла влюбиться… здесь?

Старик пожал плечами:

— Ты могла познакомиться с каким-нибудь молодым человеком, с Гюставом, с кем-то из его друзей.

— Я не питаю интереса ни к одному из них.

— И в Англии у тебя тоже никого нет?

— Никого.

— Тогда, если я скажу, что мое самое сокровенное желание выдать тебя замуж за твоего двоюродного кузена, чтобы ты разделила с ним мое поместье, ты обдумаешь мою просьбу? Это был бы очень выгодный союз для тебя. Ведь у тебя нет приданого, как я полагаю?